Сергей Маликов: Советское уголовное уложение (научный комментарий, текст, сравнительные таблицы)

Научные определения также подразделяются на два вида. В первых из них за основу берется воля, поэтому под преступлением в этом случае понимается всякое проявление злой воли; вовторых за исходную точку берется нарушение правовых отношений, поэтому преступлением будет признаваться правонарушение 133.

По мнению же самого Н. А. Неклюдова, «преступление есть заведомо (сознательно) бесправое посягательство на самые объекты людских отношений» 134. Таким образом, автор выделяет следующие признаки преступления:

1. Заведомость; следовательно, неосознанное деяние не образует преступления (Н. А. Неклюдов к этому признаку относил случай, неосторожность, сумасшествие);

2. Бесправность; если лицо действовало на основании реального или предполагаемого права, согласие потерпевшего);

3. Наличие посягательства, т. е. внешнего действия; там, где нет указанного действия, нет и не может быть преступления;

4. Наличие объекта посягательства; пока действие лица не направлено на известный объект, т. е. пока имеет место спор о праве, не выполняются принятые на себя условия по поводу функционирования объектов, не соблюдаются правила, которые предписаны законом в целях охранения безопасности последних (неправда полицейская), до тех пор деяние не может быть преступлением; где нет объекта вообще – там нет и не может быть речи о преступлении как таковом;

5. Людские отношения; все то, что не составляет предмета указанных отношений, не может признаваться и предметом преступления (например, атмосфера, никому не нужные вещи и т. д.) 135.

Как и Н. А. Неклюдов, А. Ф. Бернер при определении понятия преступления исходит из злой воли, безнравственного поведения лица. «Преступлением, – пишет автор, – называются те роды безнравственных поступков, которыми отдельное лицо становится в разрез с волею всеобщей, совершая посягательство на публичное или частное право, на религию или нравы, поскольку государство охраняет оба последние. Наказуемость преступления обусловливается запрещением его уголовным законом» 136.

Преступление А. Ф. Бернер воспринимает как один из видов безнравственности вообще. В то же время автор выделяет безусловно и относительно безнравственные поступки. К первым он относит, например, убийство, воровство, кражу, прелюбодеяние и т. д.; к относительно или условно безнравственным – например, ношение запрещенного оружия, прошение милостыни и т. д. Последние становятся безнравственными только в том случае, если власть найдет необходимым запретить их в интересах общественного порядка. В такой ситуации совершение подобного рода действий причиняет вред гражданскому быту.

Безнравственность имеет как внутреннюю, так и внешнюю характеристику. Безнравственность, принимающая характер преступления, должна проявляться вовне в виде деяния (внешнее свойство) либо формироваться в виде злого помысла (внутреннее свойство). Но злой помысел не может признаваться преступлением, поскольку не обнаружена злая воля виновного во внешнем мире.

Деяние, признаваемое преступлением, должно посягать или на право, или на религию и нравы. При этом право не может быть сугубо частным, исключительным правом отдельного лица, предметом преступлений могут быть права сем преступлений могут быть права семьи, корпорации, общества (публики), государства.

Таким образом, делает вывод А. Ф. Бернер, большинство преступлений – суть правонарушения. К этому большинству автор не относит деяния, посягающие на религию и нравы. Более того, он замечает, что вообще затруднительно их отграничение от «простых» антирелигиозных проступков и безнравственности. Если бы государство наказывало за все без исключения безнравственные и религиозные проступки, то это бы свидетельствовало о его нахождении на низкой ступени развития. Но в то же время даже самое цивилизованное государство должно более или менее значительно опираться на религию и нравы. Именно в этой связи их оскорбление является посягательством на государство. «…Оскорбление религии и нравов разделяются на деяния, подлежащие и не подлежащие наказанию. Границы, за пределами которых наступает безнаказанность подобных проступков, расширяются или суживаются государством, смотря потому – более или менее слиты между собою государство и церковь; ибо чем более они расплываются друг от друга, тем более преследуются простые безнравственности и нерелигиозные поступки; и наоборот: чем более они выделяются друг от друга, тем более сосредотачивает государство свои кары только на правонарушениях» 137. Поэтому даже самое развитое уложение должно заключать в себе запреты преступных посягательств на религию и нравы 138.