Василий Пономаренко - Электронное гражданское судопроизводство в России - штрихи концепции. Монография

Разница между этими подходами 128в самых общих чертах заключается в следующем. Традиционно мотивы решения фактически отождествлялись с его основанием (выводами суда о фактах и правоотношениях) либо считались его элементом. Однако, на мой взгляд, под ними следует понимать суждения, приводимое судом в мотивировочной части решения в обоснование вывода по каждому из правоприменительных вопросов, подлежащих в силу ч. 1 ст. 196 ГПК (ч. 1 ст. 168 АПК) разрешению в ходе принятия решения 129.

В предложенном автором этих строк содержании понятие мотивов решения наделено рядом важнейших информационных характеристик.

Во-первых, мотивы – это новая информация (суждения), не входившая на момент удаления суда в совещательную комнату в фактический и нормативный информационный материал дела.

Во-вторых, это единственная категория правоприменительной информации, вводимой в процесс судом, выступающим ее источником.

В-третьих, и на это наиболее важно обратить внимание, мотивы решения с точки зрения источника, содержания и направленности (адресата), составляющей их правоприменительной информации, обеспечивают обратную информационную связь суда с заинтересованными лицами в ходе их коммуникации в целях установления оснований решения 130.

Именно мотивы судебного решения обеспечивают возможность судить о законности и обоснованности решения (являются проявлением свойства мотивированности решения, но не его обоснованности, как считалось ранее) 131.

Подводя итог характеристики коммуникативно-содержательного аспекта гражданского процесса по конкретному делу, перечислим источники судебно-правоприменительной информации в рамках гражданского процесса:

• лица, участвующие в деле;

• средства доказывания;

• объективная действительность (общеизвестные факты);

• нормы материального и процессуального права;

• суд (мотивы решения).

Наряду с коммуникативно-содержательной гражданскому процессу по конкретному делу имеет и другая – внешняя (формальная) характеристика.

Внешним выражением природных свойств информации всегда является ее источник – информационный ресурс, без которого информация онтологически не существует.

В исследованиях информационной стороны судебной деятельности не без оснований отмечается: «Только информационные ресурсы, а не информация, как таковая, могут выступать элементом состава имущества, и исключительно в отношении информационных ресурсов, обобщающих собой документы, массивы документов, а также архивы, банки данных (курсив мой. – В.П. ) и др. может решаться вопрос о праве собственности на них. Кроме того, информационные ресурсы являются структурным компонентом информационного пространства 132и не могут быть исключены из числа понятий, опосредующих информацию» 133.

Таким образом, содержательный и формальный аспекты любой информационной системы диалектически взаимосвязаны и неразделимы.

С учетом характеристик ее носителей (ресурсов) судебно-правоприменительная информация до недавних пор могла быть только устной и зафиксированной письменно. В первом случае информационным ресурсом выступает соответствующий участник процесса (физическое лицо), во втором – документ на бумажном носителе.

Важно подчеркнуть, что обработка судебно-правоприменительной информации всегда представляет собой субъективный процесс, не имеющий внешнего выражения: «Информацию переживают, а не владеют ею. Даже когда она заключена в какую-то статическую форму вроде книги или жесткого диска, информация все-таки остается чем-то, что случается с вами в то время, как вы мысленно разархивируете ее из того кода, в котором она хранится. Но независимо от того, изменяется ли она гигабайтами в секунду или словами в минуту, реальное раскодирование является процессом, который происходит в уме и при помощи ума, процессом, протекающим во времени (курсив мой. – В.П. )» 134.

Следует ли из этого, что устная и письменная формы закрепления судебно-правоприменительной информации одинаково эффективны? Думаю, что нет.

С точки зрения практических потребностей правоприменительной судебной деятельности между ними имеется ощутимая разница. Состоит она прежде всего в том, что устная информация сама по себе не оставляет «следа», по которому можно было бы отследить ее объем и содержание 135. С учетом отмеченной выше субъективности процесса обработки правоприменительной информации (следствием которой порой бывает судебная ошибка) это обстоятельство следует признать немаловажным.