Александр Чумаков - Глобализация. Контуры целостного мира. 2-е издание

Не лучше обстоит дело и с термином « глобализация », когда, не уточнив его содержание, широко используют это слово для характеристики всевозможных явлений, в том числе не связанных с глобализацией. Например, определяя природу локальных или региональных конфликтов и желая придать им всеобщую значимость, нередко говорят о глобальных угрозах, которые они якобы в себе таят. Или, характеризуя современные протестные социальные движения, называют их « антиглобалистскими », хотя так называемые «антиглобалисты» выступают, по существу, не против глобализации как таковой, а против несправедливых социально-экономических отношений, складывающихся в современном мире, которые, конечно же, связаны с глобализацией, а нередко являются и ее продолжением, но тем не менее к ней не сводятся, и уж во всяком случае не тождественны ей. Еще менее прозрачно понятие « цивилизация », которое весьма активно используется в широком контексте, особенно в последние десятилетия, но, как правило, в каждом конкретном случае без указания на то, какое содержание оно в себе несет. Более того, в силу недостаточного внимания к вопросам языка глобалистики и небрежного обращения с терминами нередко даже специалисты не делают различия между такими принципиальными понятиями в рассматриваемой нами области, как « глобализм », когда дело касается явления, « глобальность », когда внимание фиксируется на состоянии, и « глобализация », где первостепенное место занимают процессы.

Понимание важности данной проблемы мы обнаруживаем в книге У. Бека «Что такое глобализация?», где он пишет: «Мне хочется в своей книге пустить вход камнемет различения – различения между глобализмом , с одной стороны, и глобальностью и глобализацией – с другой» [6] Бек У . Что такое глобализация? М., 2001. С. 23. . Однако, хотя он справедливо соотносит глобализацию с процессами, а под глобальностью понимает то, « что мы давно уже живем в мировом обществе » [7] Там же. С. 25. , тем не менее во всем обширном труде со столь многообещающим названием не находит возможности ни показать истоки и генезис упомянутых процессов, ни аргументированно ответить на вопрос – как давно мы живем «в мировом сообществе»? Еще меньше ясности в его понимании термина «глобализм», который он пытается связать с мировым рынком [8] См. там же. С. 23–25, 154–156. , но, как и в определении предыдущих терминов, фактически опускает дефинитивную часть и сосредоточивается на описании отдельных сторон стоящих за данными терминами явлений. В итоге обещанного «камнемета различий», к сожалению, не получилось.

Отмечая недостаточную ясность упомянутых выше категорий, заметим, что появившийся в последнее время неологизм « постглобализация » и вовсе лишен содержательного смысла, как и все новомодные понятия с приставкой « пост » ( постиндустриальное общество, постнеклассическая наука, постмодернизм, постпозитивизм, постструктурализм, постсовременность и т. п.), в которых эта приставка, по смыслу идентичная другой приставке – «после», не обозначает ровным счетом ничего, а лишь указывает на временнýю черту, отделяющую некое не имеющее определения явление, наступившее после того, которое уже хорошо известно, достаточно четко определено и имеет собственное название. Так, « индустриальное общество» , « классическая наука» , « модернизм», да и «глобализация» – теперь уже вполне определенные понятия, которые в свое время вводились в обиход как «изобретенные с нуля» неологизмы для описания принципиально новых явлений, так как в существовавшем тогда языке не было подходящего термина. Со временем они наполнились соответствующим содержанием, расширили кругозор, понятийный аппарат определенных разделов знания и прочно вошли в лексикон различных языков мира, увеличив их словарный запас и познавательные возможности. Неудивительно, что многие из таких неологизмов теперь неизменно ассоциируются со своими изобретателями: « вещь в себе », « априори », « апостериори » с И. Кантом; « общественно-экономическая формация » с К. Марксом; « экология » с Э. Геккелем; « ноосфера » с Э. Леруа; « пассионарность » с Л. Н. Гумилевым; « осевое время » с К. Ясперсом. Этот список можно еще долго продолжать. Такое словотворчество невозможно, как минимум, без воображения и творческого отношения к делу; когда же их не хватает, добавляют приставку «пост» к тому, что уже хорошо известно, а затем начинают объяснять, что под этим имеется в виду. В принципе на этом этапе все происходит точно так же, как и с абсолютно новым словом, и потому упомянутые выше понятия с приставкой «пост» нашли свое место в уже существующем наборе понятий и пополнили терминологический ряд соответствующего раздела знаний. Но это словотворчество весьма ограничено в потенциальных возможностях, а с точки зрения дальнейшего развития и совершенствования языка и вовсе бесперспективно, ибо на очередном этапе, следуя данной логике, нужно будет добавлять еще одно «пост», затем еще одно… Заметим, что двойная приставка «пост» уже стала появляться в литературе.