Павел Уваров - Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

К сожалению, до нас не дошел этот документ, способный пролить свет на многие обстоятельства дела. Но если донесения, адресованные королю, сохранялись сравнительно редко, то документация, исходящая от короля, регистрировалась куда более аккуратно. В документах сохранилась копия письма Генриха II [160] AN. Z 1b. 433; Catalogue des actes d’Henri II. Paris, 1979. Vol. 1. 06. 01/13. Жану Кеснелю от 1 июня 1547 года.

Комиссар должен был быть доволен его содержанием: новый король [161] Полагаю, что нет особой необходимости объяснять, что король и не подозревал о существовании Кавелье, а возможно, даже своего комиссара Кеснеля. Все документы составлялись и подписывались от его имени специалистами королевской канцелярии или Большого королевского совета. подтвердил его полномочия, вспомнив письмо отца, который поручил советнику Кеснелю «действовать против фальшивомонетчиков, биллонеров [162] В отличие от простых фальшивомонетчиков биллонеры перечеканивали полновесную монету, понижая монетную стопу за счет использования дешевого сплава — биллона. и прочих нарушителей нашей монеты» и приказал судить их при помощи шести советников.

Генрих II с удовлетворением отмечает, что

приговоры, вынесенные нашими суверенными куриями, завершили многие процессы и казнили многих фальшивомонетчиков, но что еще есть некоторые, кто содержится ныне в тюрьмах, и среди прочих некий Филиппо (!) Кавелье и его жена, со стороны которых имелись [встречные иски].

Король, по сути, выдает временное продление чрезвычайных полномочий комиссии Кеснеля — «даем вам право осуществить то, что осталось, без получения на то нашего особого разрешения, желая противодействовать ущербу, нанесенному нам и общему благу ( republique ), в силу чего мы желаем, чтобы указанный процесс был завершен с наибольшим тщанием». Что же касается других процессов, находившихся на стадии расследования, их надлежало также спешно завершить, подготовить к судебным заседаниям и отправить в парламент, «чтобы там по вашим представлениям были вынесены судебные решения. Ибо такова моя воля…».

Вот как воспроизводится заключительная часть данного документа в подшивке Монетной курии:

Подписано в 1547, в первый день июня, в первый год [правления]. Король в своем совете. Секретарь Роштель.

Запечатано двойной висячей печатью, другой рукой приписка:

Копия снята мной, Журденом Александером, королевским приставом в парламенте Руана по просьбе Робера Бюлта, королевского прокурора, для дальнейшего использования по его разумению. Сделано 8 июня 1547, Александер.

Помимо прочего мы можем оценить скорость распространения информации. Письмо было составлено от имени короля в его резиденции Сен-Жермен-ан-Ле близ Парижа, затем за неделю оно дошло до Руана, поступило в местный парламент и было скопировано по просьбе королевского прокурора. Им оказался, конечно же, тот самый Бюлт, о котором упоминается в нотариальном акте Кавелье. Общий ход событий пока вполне ясен. Комиссия Кеснеля приступила к работе и среди прочих арестовала Кавелье и его жену Перетту где-то в 1546 году (на этот год указывают данные нотариального акта 1553 года, где говорится о семилетнем заточении). Как правило, по делу о фальшивой монете арестовывали и жену подозреваемого, чеканка или подделка монеты всегда проводилась втайне дома, и домашние не могли не знать об этом. Кавелье подает встречный иск, по-видимому обнадеженный сменой короля [163] Именно в этот период была предпринята попытка возбудить процесс против тех, кто по инициативе парламента Экса осуществлял карательную акцию против вальденсов. Однако иск был отклонен по инициативе правительства Генриха II. . Однако иск не возымел успеха, король, может, и был склонен ограничить полномочия комиссии Кеснеля, оставив за ней на будущее только дознавательные, а не судебные функции, но суд над Кавелье должны были вершить именно те, кто возбудил этот процесс и на кого тот пытался подавать жалобы. Кеснель и его люди спешат (о чем свидетельствует быстрота снятия копии), для них дело Кавелье имеет особое значение: комиссия должна доказать королю свою эффективность, в противном случае суд над Кавелье будет их «лебединой песней». Как бы то ни было, дела четы подследственных были очень плохи.

Однако супруги не сидели сложа руки, о чем косвенно свидетельствует новое королевское письмо, адресованное на сей раз всему парламенту Руана [164] AN. Z 1b. 433. и датированное 27 октября 1547 года. В нем упоминается об уже известных нам предшествующих документах, причем отмечается, «что названный Кавелье и его жена потребовали отвода нашего советника Кеснеля… посредством чего указанный процесс пребывает без движения». Король желает положить этому конец и предписывает парламенту Руана «обеспечить решение суда по этому процессу». Завершение процесса надо поручить «тем из вас, кого сочтете нужным, и наделить его теми же или подобными правами, что и Кеснеля в его комиссии».