Олег Данилов - Именем Закона

на нее, так же аккуратно почистил моей кепкой свой второй ботинок.

А что вы здесь стоите? -- удивился он. -- А-а, вы кепку ждете. Пожалуйста.

И он, привстав, натянул мне на голову мокрую, грязную кепку. - Как вы можете?! --

заплакала мама. -- Как вы можете?

Я не знаю, что со мной сделалось, но я сжал кулаки и кинулся на Шурика. И тут же

согнулся от страшной боли в животе, -- это Шурик выставил мне навстречу только

что начищенный ботинок.

-- Что за дети пошли! -- вздохнул Шурик. -- Такой маленький, а уже на людей

кидается. А ведь небось пионер... Идите, мамаша! -- сказал он маме. -- Не

утомляйте. А сына надо лучше воспитывать. Музыке учится, а вести себя не умеет!

Идите.

Когда мы пришли домой, я заплакал. Не от боли. От бессилия.

-- Ты молодец! -- повторяла мне мама. -- Ты молодец! Ты их не испугался. Ты

пытался защитить свою маму. Только я тебя умоляю, -- она схватила меня за руки, --

ничего не рассказывай папе, когда он вернется. Слышишь? Ни единого слова!..

Папа у нас уже полгода в плавании, он торговый моряк, радист на теплоходе.

-- Он, конечно, захочет вмешаться, -- шептала мама, пойдет к ним, это может

кончиться чем угодно... -- Тут заплакал Гриша, и мама убежала его успокаивать.

...Я не мог заснуть до полуночи, все думал: "Неужели ничего нельзя с ними

сделать? Неужели они так и будут надо всеми издеваться? Ведь дядя Петя пытался

их остановить, даже в милицию ходил..." Он потом рассказывал маме, что сказал

участковый. "Пожалуйста, -- говорит, -- я их мигом за хулиганство привлеку. Только

свидетели нужны".

Но никто из нашего двора идти в свидетели не захотел. Боятся, что ли, или

связываться не хотят?

Я прочел много разных книг, посмотрел много фильмов и в кино, и по телевизору. И

в книгах, и в фильмах всегда кто-нибудь приходит на помощь. Летит в

развевающейся бурке на выручку своему отряду Чапаев, впереди, на лихом коне!.. А

на толстом ишаке трусит веселый Ходжа Насреддин -- он один, безоружный, вступает

в бой с падишахами и эмирами!.. Грозно сверкают шпаги мушкетеров, звенят стрелы

Робина Гуда, без промаха бьет длинный карабин Натти-Зверобоя! В самый последний

час, когда и надеяться уже не на что, стоит только позвать: "На помощь, друг!" --

и в воздух поднимутся самолеты, вспенят волну корабли, под грохот барабанов

пойдут в атаку полки с развевающимися знаменами, и враг будет раздавлен, смят,

уничтожен!.. Так -- в книгах. Так -- в кино. А в жизни, выходит, совсем не так!..

И назавтра, сидя на уроках, я все продолжал думать обо всем этом

-- Ты что такой пришибленный? -- спросил меня мой друг Лешка Волков, с которым

мы все шесть лет сидим за одним столом -- Заболел?

-- Слушай, Лешка, -- неожиданно для самого себя попросил я, -- запиши меня в

дзюдо, а? Или куда ты там ходишь?

Лешка за последнее время здорово изменился. Раньше он был просто толстым, а

теперь стал еще и надутым, как индюк Шутка сказать -- дзюдоист!

- Тебе нельзя в дзюдо, -- авторитетно заявил Лешка -- Ты же пианист! А у нас, в

борьбе, всякое бывает. Палец вывихнешь -- и привет роялю... А что случилось-то?

Выслушав меня, Лешка задумался и вроде даже слегка похудел.

-- Вот гады! -- несколько раз повторил он. -- Вот гады! -- Потом еще

подумал и вдруг решительно сказал: -- Где зал борьбы, знаешь?

-- Ну, знаю, -- сказал я. -- В спорткомплексе.

-- К шести часам подходи туда.

-- Так мне же нельзя! -- удивился я. -- Ты сам сказал.

-- Да не заниматься. Посоветуемся. Обязательно приходи, слышишь? ...В борцовской

раздевалке, распахнув кимоно и тяжело дыша, сидел

на длинной скамейке Лешкин тренер лейтенант Ивченко. Видимо, у него только что

кончилась тренировка.

-- Друга, что ли, заниматься привел? Так это не сегодня надо...

-- Мы посоветоваться, Владимир Петрович, -- сказал Лешка. -- Давай, Андрей,

рассказывай...

Пока я рассказывал, лейтенант успел отдышаться и начал прогуливаться по

раздевалке.

-- Мама, говоришь, плачет, а ты с кулаками бросаешься? И сколько их, ты

говоришь?

-- Трое.

-- Маловато, -- вздохнул Ивченко. -- Ну ладно... А оружие, случайно, никто из них

не носит? Нож, например?

-- У Шурика есть нож! -- вспомнил я. -- Но он никогда его не применяет, -- добавил

я поспешно, чтобы все было по-честному. -- Так только... ребятам своим

показывает. Из окна видно...

-- Если носит, значит, рано или поздно применит. Лучше не дожидаться. Где

живешь?

Я назвал адрес.

-- Идите, ребята, -- сказал лейтенант. -- Я все понял. Часов в восемь, думаю,