Олег Данилов - Именем Закона

переговариваются, а иногда начинают визгливо, на весь двор, хохотать.

Их трое. Им лет по семнадцать, но выглядят они, как взрослые мужики.

Паша-папаша вообще под метр девяносто и весит за центнер. Валера поменьше, но

тоже здоровенный. А главный у них -- Шурик. Он не такой слон, как Паша, но зато

уже два года занимается каратэ по какой-то книжке. Иногда, встав со скамейки, он

бьет ногами выше головы, а его ладони со свистом рассекают воздух.

По вечерам они сидят на скамейке и развлекаются.

-- Дядя! -- кричит Валера прохожему, повизгивая от смеха. -- А ну подойди!

Прохожий подходит, останавливается.

-- Куришь? -- спрашивает его Валера.

-- А твое какое дело? возмущается тот.

-- Чего грубишь? сквозь зубы цедит Паша. -- Напрашиваешься?

-- Не пугай, -- усмехается прохожий. -- Видали мы таких! Думаешь, управы на вас

нет?

И тут он натыкается на спокойный, изучающий взгляд Шурика. Этот взгляд -- как

подножка.

-- Садитесь, -- тихо говорит Шурик. -- Отдохните. Вы не ответили на вопрос:

курите вы или нет?

-- Ну... курю.

-- А вы знаете, что курение вредит вашему здоровью? -- спрашивает Шурик. -- Ну-ка,

достаньте сигареты.

-- А ну доставай! -- шипит здоровенный Паша. -- Кому сказано?!

-- Тихо, тихо, -- останавливает его Шурик. -- Товарищ достанет.

Прохожий достает сигареты.

-- Прочитайте, что написано на пачке, - просит Шурик.

-- Ну... это и написано... Прохожий вытирает пот со лба. -- "Минздрав СССР

предупреждает..."

-- Громче! -- велит Шурик.

-- "Минздрав СССР предупреждает..."

-- У вас что, голоса нет? -- удивляется Шурик. -- Я же сказал, громче!

Валера уже давно чуть не катается от хохота.

-- Курение, -- на весь двор кричит прохожий, -- вредит вашему здоровью!

-- Вот это другое дело, -- одобрительно говорит Шурик. -- У нас, знаете ли, много

молодежи во дворе, ребятишек... Пусть все знают, что курить вредно... Возьми,

Паша, у товарища сигареты. Он больше не будет курить. Не будете, правда?

-- Чего вам надо? -- мужчина вскакивает со скамейки. -- Бить будете? Ну, бейте!..

Сопляки!

-- А ведь мы вас не обзывали, -- говорит Шурик. -- Мы вам добра хотим. Идите,

товарищ. Спокойно идите домой. Вас никто не тронет. -- Погоди. За такие

слова... -- приподымается Паша-папаша.

Шурик неодобрительно смотрит на него, и Паша садится.

Прохожий, оглядываясь, спешит прочь, а Валера лениво свистит ему вслед.

Вот так они проводят время.

Шофер дядя Петя -- он живет напротив нас -- не выдержал как-то, крикнул из окна:

Эй вы, паразиты! Хватит над людьми издеваться!

А ночью мы проснулись от звона разбитого стекла. Все три окна дяди Петиной

квартиры оказались выбитыми.

Хулиганы! -- кричал дядя Петя в темноту. -- В милицию заявлю! Ответите!

Он и действительно заявил в милицию. Приходил участковый, осматривал двор,

вызывал, говорят, к себе всех троих, но доказать ничего не удалось: ночь,

свидетелей нет, а они, конечно, все отрицали, возмущались даже.

...Я хожу мимо них три раза в неделю, когда возвращаюсь из музыкальной школы.

Изо всех сил стараюсь не бежать и не бегу, но шаг ускоряю и с этим ничего не

могу поделать. "Иди-ка сюда, мальчик", -- мерещится мне тихий голос Шурика, и от

этого меня начинает колотить. Я боюсь даже не за себя, а за маму. Она не может

выйти встретить меня, потому что нельзя оставить маленького Гришу, моего братика

-- ему восемь месяцев, -- но она смотрит на меня и на них из окна, и я просто не

представляю, что с ней будет, если они меня позовут.

-- Иди-ка сюда, мальчик, -- раздался однажды тихий голос Шурика за моей спиной.

Я подошел, чувствуя, как что-то остановилось у меня внутри.

-- Музыкой занимаешься? -- ласково спросил Шурик, взглянув на папку с нотами.

Я кивнул.

-- А на чем играешь?

-- На рояле, -- сказал я.

-- Вот какой молодец! -- похвалил меня Шурик. -- Трудно небось? Я кивнул.

-- Еще бы! -- понимающе улыбнулся Шурик. -- Это не на гитаре брякать. Ноты знаешь?

-- Знаю, -- сказал я и подумал: "Вовсе не такие они и страшные. Интересуются..."

- Ну, а что сейчас учишь? -- спросил Шурик. "Времена года" Чайковского.

Поняли? -- посмотрел Шурик на своих. -- А ты, дубина, -- это он Паше, --

небось и не знаешь, какое сейчас время года?

-- Осень! -- гоготнул Валера.

-- Осень... -- задумчиво повторил Шурик, протянул руку, снял с моей головы кепку

и аккуратно почистил ею свой ботинок.

- Прекратите! Хулиганы! Как вам не стыдно?!

Ко мне бежала мама -- она все-таки оставила Гришу одного. Но Шурик, не взглянув