Владимир Устинов - Обвиняется терроризм

И когда у него сломалась машина, он и его группа, не раздумывая, применили оружие. Они остановили проезжающие автомобили, выкинули из кабин водителей и пассажиров, взяв их потом в качестве заложников. В суде он с иронической улыбкой убеждал: водители, мол, сами, добровольно остановились. За рулем остались тоже по своей воле. А по прибытии в Кизляр сразу взяли и уехали. Вот, оказывается, как все было просто.

Известная восточная мудрость гласит: «Не верь улыбке волка».

Потерпевшие Мамедов, Дурсунов, Алиев, Антоненко рассказали суду об истинных обстоятельствах разбойного завладения машинами, о том, как все произошло на самом деле. И им было не до улыбок…

Житель поселка Рыбалко Тамарилаев показал, что 9 января 1996 года на своем автобусе «ПАЗ-672» он выехал в город Кизляр. В районе второго моста через Старый Терек на проезжей части увидел стоящий автомобиль «ЗИЛ-131». При объезде ЗИЛа его остановили вооруженные боевики. Он попытался уехать, но один из боевиков сделал несколько выстрелов из автомата и попал в стекло автобуса. Когда он остановился, его вначале «порядком» избили, нанося удары прикладами, а потом под дулом автомата (именно — под дулом автомата) посадили за руль.

Боевики препроводили водителя в больницу, и там его удерживали под охраной среди других заложников. Самой техникой распоряжались уже боевики.

В качестве информации. Технических средств погибало много. Но хищение техники — дело другое, особое. На январь 1996 года стоимость похищенных в ходе разбойного нападения автомобилей составила: ПАЗ-672 — 38,1 млн, ГАЗ-53 — 27 млн, КАМАЗ — 128,6 млн рублей.

Но продолжим. По версии Атгириева, в Кизляре он не бесчинствовал. Будучи якобы непосвященным в детали нападения на город, он не знал вообще об идее Радуева захватить заложников. А когда увидел их в больнице, даже поругался с Салманом. Комментировать это не станем: свежо предание, да верится с трудом. Ворон ворону глаз не выклюет.

Проанализируем действия Атгириева и его группы в Кизляре. Бывший милиционер и он же заместитель Масхадова утверждал, что в знак протеста против действий Радуева по захвату в заложники гражданских лиц он ушел со своей группой в пустое здание роддома. Но зачем только? Известны показания медперсонала, рожениц и больных, находившихся тогда в родильном отделении. Они рассказывали, как бесцеремонно и грубо, под крики и автоматные очереди сбрасывали беременных женщин с коек и родильных столов. Как перепуганные до смерти матери без разбору, лишь бы спасти, хватали своих и чужих младенцев. Как женщин, раздетых, босиком, гнали в главный корпус больницы… Этого Атгириев, конечно, не видел?! Этого даже не могло быть! Но это было, было, было…

Теперь о другой логике мышления. Если Атгириев действительно был противником террористического акта, захвата и удержания заложников, кто и что мешало ему освободить их? Ведь Радуева не было рядом. В роддоме хозяйничал он, сам руководил действиями боевиков. Кто мешал ему освободить водителей и пассажиров захваченных его группой автомобилей? О стремлении Атгириева показать себя чуть ли не противником Радуева и, как следствие, уйти от ответственности за бандитское нападение, терроризм и удержание заложников говорят многие исследованные в суде факты и доказательства. И они — не в пользу Атгириева.

Для освобождения оказавшихся в руках террористов более двух тысяч горожан руководители Республики Дагестан предложили в заложники себя. Однако достигнутое соглашение боевиками было нарушено. Вместе с членами Правительства, депутатами, министрами республики боевики, при известных суду обстоятельствах, в момент отъезда из Кизляра прихватили еще почти 160 заложников. Их посадили в автобусы у окон.

Что помешало Атгириеву отказаться от дополнительных заложников в той ситуации? Почему, если он был против Радуева, не потребовал выполнения всех условий соглашения? Нет, он не был против. Он был с ним в одной банде.

Приведу выдержку из показаний только одного свидетеля, который передал боевикам гарантийное письмо Председателя Госсовета Дагестана Магомедова Магомедали Магомедовича и условия выезда из Кизляра. Это показания заместителя министра внутренних дел республики Омарова:

«…была достигнута договоренность, что боевиков будут сопровождать представители Правительства Дагестана, но при условии, что всех заложников освободят. Однако при посадке в автобусы каждый боевик стал выходить с заложником. Когда мы указали на нарушение условий, именно Атгириев стал возмущаться, что они не должны покидать Кизляр, пока не выведут войска из Чечни».