Владимир Беляев: Я обвиняю!

Впервые мне довелось столкнуться с буржуазным национализмом в годы моего детства на Украине. Шла гражданская война. Простой люд в жестоких схватках с внутренней и внешней контрреволюцией отстаивал с таким трудом добытую в дни Великого Октября свободу. А в то же самое время рядящиеся в тогу «защитников нации» отщепенцы под предлогом борьбы за «самостийную Украину» стремились оторвать её от республики Советов, восстановить на украинской земле прежние порядки, тот отживший социальный строй, который был сметён Октябрьской революцией.

Мне довелось тогда впервые увидеть, как униатские и православные священники напутствовали и благословляли Симона Петлюру и его приспешников присутствовать на молебнах, на которых служители божьи проповедовали националистическую идею «самостийной Украины». В ту пору я многого ещё не мог понять, хотя отчётливо видел, что и Петлюра, и униатские церковники против народа, поднявшегося на борьбу со старым миром.

Антинародная сущность украинского буржуазного национализма и стоявшей за его спиной унии особенно отчётливо проявилась в годы Великой Отечественной войны, когда националисты открыто встали на сторону фашизма, сделались соучастниками кровавых преступлений гитлеровских оккупантов. Такую же предательскую роль сыграла в те годы и униатская церковь, возглавляемая митрополитом Андреем Шептицким.

С первого и до последнего дня войны я был в действующей армии, в её завершающий период являлся членом Государственной комиссии по расследованию злодеяний фашистских захватчиков. И все эти годы я пополнял своё досье материалами, свидетельствующими об альянсе национализма и церкви, ставших верными прислужниками фашизма. Эти материалы легли в основу киносценариев «Иванна» и «До последней минуты», сборников памфлетов «Ночные птицы» и «Формула яда», повести «Кто предал?», моих многочисленных выступлений в периодической печати, вызвавших злобные нападки предателей украинского народа, оказавшихся в послевоенные годы в западных странах. Национализм не сложил оружия. Его сегодняшние главари, делая всё возможное, чтобы обелить себя за прошлое, продолжают и по сей день вынашивать планы отрыва Украины от Союза Советских Социалистических Республик, в составе которого украинский народ впервые обрёл свою самостоятельность и независимость. Предпринимаются попытки возродить унию, ибо в «окатоличивании» украинского населения буржуазные националисты видят путь к «самостийной Украине». Вот почему так важно сегодня напомнить людям о предательской роли националистов и униатских церковников, предъявить им обвинение в преступлениях, которые навсегда останутся на их совести.

Я обвиняю! Я имею на это право — право человека, который вместе со всем народом строил социализм на украинской земле, а затем отстаивал его в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны. Право свидетеля чёрных преступлений предателей украинского народа. Право писателя, посвятившего долгие годы своей литературной деятельности разоблачению тех, кто до сих пор продолжает вынашивать планы реставрации капитализма на Украине. Эта книга и есть моё обвинение!

В первое утро войны из облаков, нависших над Львовской цитаделью, вынырнули немецкие бомбардировщики. Наполняя воздух рёвом моторов, они шли так низко, что ясно можно было разглядеть чёрные кресты на крыльях. Увидели эти приметы фашистских самолётов и шедшие по Октябрьской улице украинские писатели Степан Тудор и Александр Гаврилюк и польская писательница София Харшевская. И в это же время сверкнуло яркое пламя взрыва…

…Спустя пять лет, тихим июньским вечером 1946 года, группа советских писателей Львова пришла на Лычаковское кладбище, чтобы почтить память двух своих погибших товарищей: Александра Гаврилюка и Степана Тудора. Тело Софии Харшевской так и не было найдено. Быть может, её останки похоронили в какой-нибудь из братских могил первых безымянных жертв фашистских бомбардировок Львова… Собственно говоря, никакой гражданской панихиды в прямом смысле этого слова не было. В тихих разговорах, которые вели между собой друзья погибших, раскрывались живые человеческие черты этих представителей революционной западноукраинской литературы. Мы, не знавшие лично покойных, поняли из воспоминаний товарищей, что Тудор и Гаврилюк обладали прекрасными человеческими качествами, что они внесли большой вклад в литературу.