Владимир Устинов - Обвиняется терроризм

Другой свидетель — сотрудник телекомпании «Совершенно секретно» М. Ю. Маркелов заявил, что в интервью телекомпании в середине февраля 1997 года Радуев не скрывал своих планов и признал, что он и его боевики взорвут в Воронеже железнодорожный вокзал, который является военно-стратегическим объектом. Мотив террористических актов — месть за войну и погибших чеченцев. Продолжение войны с Россией выгодно Чечне. Исламские партии и страны будут финансировать и поставлять оружие боевикам.

В ходе следствия изъяты и приобщены к уголовному делу две кассеты с интервью Радуева. Просмотр их производился в зале судебного заседания. На одной пленке зафиксировано выступление Радуева на фоне флага так называемой Чеченской Республики Ичкерия. Он одет в военную форму. Говорит. И вот что именно: «Мы начали широкомасштабную войну против России. Взрыв в Воронеже не состоялся. Я беру на себя ответственность. Это была моя команда. То, что взрыв не состоялся, это говорит о том, что Аллах еще раз пожалел этот железнодорожный вокзал. Пусть нас не объявляют террористами. Железнодорожные вокзалы России — это военные объекты. Да, военные объекты потому, что через них продвигаются военные эшелоны. Я предлагаю отказаться от услуг железнодорожных вокзалов. Мы будем наносить удары по всем железнодорожным вокзалам России».

На другой пленке не менее грозная речь: «Надо по-рыцарски вести себя… Поэтому я предупреждаю: я буду наносить удары, как я подготовлюсь. Я буду взрывать российские железнодорожные вокзалы, потому что это военные объекты. Я предупреждаю население, что в любое время может взорваться воронежский железнодорожный вокзал. Я не несу ответственности за человеческие жертвы».

Документальным подтверждением виновности Радуева в террористических угрозах служит приобщенная к делу копия статьи «Мне не стыдно за терроризм» в журнале «Тыден» (Чехия) № 13 от 24 марта 1997 года. В ней содержится угроза Радуева захватить три российских города, в частности Воронеж и Моздок.

А вот что говорил Радуев на допросе у следователя. У него был уже иной тон, звучала иная аргументация.

Город Москва 23 февраля 2001 года

Следователь следственной группы Главного Управления Генеральной прокуратуры России на Северном Кавказе подполковник юстиции Дирчин А. С., с участием защитника — адвоката юридической консультации «Вердикт» гор. Москвы Нечепуренко Павла Яковлевича, в своем служебном кабинете, с соблюдением требований ст. ст. 17, 46, 150–152 УПК РСФСР произвел допрос обвиняемого Радуева Салмана Бетыровича.

Допрос начат в 10 часов 35 минут.

Допрос окончен в 11 часов 40 минут.

Вопрос:25 февраля 1997 года в статье Э. Ефремова «Радуев напомнил о себе…», опубликованной в газете «Сельская жизнь», а также в телевизионной передаче «Совершенно секретно», как видно из ваших выступлений и речей, вы угрожали взрывами, поджогами и иными действиями, создающими опасность жизни людей, причинения значительного имущественного ущерба и наступления иных общественно опасных последствий, а также публично угрожали взорвать железнодорожный вокзал в городе Воронеже, уничтожить другие российские города?

Ответ:В военно-политическом противостоянии между Чеченской Республикой Ичкерия и Россией, я как один из лидеров национального движения Чечни, чтобы привлечь международное общественное внимание к ситуации в Чечне, делал разного рода сенсационные заявления военного характера, в том числе вышеизложенного плана. О чем вы спрашиваете? Мы крайне нуждались во внимании мировой общественности. Кроме того, журналисты в большинстве случаев сами просили у меня сенсационные материалы и заявления под предлогом того, что только при наличии таких заявлений они могли продвигать их в эфир. Поэтому я иногда оглашал именно угрозы военного характера. Как помните из некоторых моих выступлений, я применял термин «военный терроризм» — это тоже был условный пропагандистский ход. Фактически в тот период в 1997 году боевые действия не велись, потому в целях привлечения внимания к ситуации в Чечне и к своей персоне я выступал с публичными заявлениями с угрозой взрыва железнодорожного вокзала города Воронежа и уничтожения других российских городов. На самом деле это с моей стороны были голословные заявления именно тактического, пропагандистского характера, короче говоря — блеф. Взрывать железнодорожный вокзал и другие города на самом деле не собирался. Никого я не устрашал. Это была обыкновенная информационная война.