А Власов - Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе

Мы полагаем, что самостоятельность адвоката в доказывании основана еще также на том, что доказывание — это процессуальная деятельность, предусмотренная в законе. Ни один субъект доказывания не вправе пренебречь этими правилами. Например, положения ст. ст. 50, 53–55 ГПК РСФСР, ст. 5 3–5 5 АПК РФ и других статей кодексов, где содержатся указания относительно того, каким образом обязаны лица, участвующие в деле, осуществлять доказывание, никто не вправе игнорировать. При этом, необходимо всегда учитывать то обстоятельство, что обратившийся за помощью не всегда осведомлен о существовании этих норм. Адвокат же, который обязан руководствоваться этими нормами, должен умело убеждать своего доверителя о необходимости следовать его примеру. Требования, содержащиеся в ст. 30 ГПК РСФСР, ст. 33 АПК РФ (ст. 35 проекта ГПК РФ), где говорится о том, что «лица, участвующие в деле, обязаны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами», не вправе игнорировать ни адвокат, ни его доверитель.

Несмотря на то, что пределы самостоятельности адвоката в доказывании в целом ограничены указаниями лица, интересы которого он представляет, вместе с тем это не освобождает адвоката от самостоятельного поиска путей и способов доказывания, не дает права игнорировать требования закона и практики в осуществлении доказывания.

В связи с этим хочется коротко остановиться на положении адвоката — представителя в гражданском и арбитражном судопроизводстве с адвокатом — защитником в уголовном судопроизводстве.

Так, некоторые ученые считают, что защитник — помощник суда и правозаступник обвиняемого [86] Чельцов М. А. Уголовный процесс. М., 1969. С. 76–81. . В свое время С. И. Викторовский отмечал, что защитник

«прежде всего должен сознавать себя, как общественный деятель, обязанный помогать правосудию своей юридической опытностью и знанием дела… и стремиться наравне с другими участвующими в процессе лицами к раскрытию уголовно-судебной истины: все свои действия он должен сообразовывать с этим высоким положением» [87] Викторовский С. И. Русский уголовный процесс. М., 1997. С. 276–277. Похожее мнение высказывалось и другими русскими процессуалистами конца XIX — начала XX в.в.: «Защитник в уголовном процессе… самостоятельный процессуальный субъект, не орган своего клиента, а орган правосудия» (Полянский Н. Н. Правда и ложь в уголовной защите. М., 1927. С.34); «Адвокат выступает в процессе не в качестве заместителя своего клиента… а в качестве уполномоченного общества…» (Васьковский Е. В. Основные вопросы адвокатской этики. СПб. 1895. С.2). .

Большинство современных процессуалистов считают адвоката самостоятельным участником уголовного судопроизводства [88] См., напр.: Перлов И. Д. Право на защиту. М., 1969. С. 27–30; Некрасова М. П. Правовые и нравственно-психологические аспекты судебной защиты. Калининград. 1984. С.29; Аврах Я. С. Психологические проблемы защиты по уголовным делам. Казань. 1972. С.44; Бойков А. Д. Роль защитника в предупреждении преступлений. М.,1971. С.48; Лубшев Ю. Ф. Адвокат в уголовном деле. М., 1997. С.115. . Их позиция основана на том, что обязанность защищать возложена на защитника законом, а не обвиняемым. Поэтому, сторонники данной точки зрения признают «адвоката самостоятельным участником процесса, действующим наряду с подзащитным, отстаивающим его права и законные интересы и в этих целях активно выполняющим определенные законом функции защиты, отвечающие задачам уголовного судопроизводства» [89] Алексеев Н. С., Даев В. Г., Кокорев Л. Д. Очерк развития науки советского уголовного процесса. Воронеж. 1980. С. 135. .

Основным недостатком признания адвоката самостоятельным участником или помощником суда, по мнению его оппонентов,

«является то, что они как бы отодвигают на второй план взаимоотношения защитника с обвиняемым, не подчеркивают, что защитник прежде всего помощник обвиняемого, тогда как именно в этом особенность его процессуального положения, основа его правовых и нравственных отношений с обвиняемым» [90] Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса. Воронеж. 1993. С.167. .

Другие авторы пытались примирить данные точки зрения. Они полагают, что защитник воплощает в себе все три вышеуказанных характеристики: он и представитель обвиняемого, и помощник суда, и самостоятельная сторона в процессе [91] Анашкин Г. З. Адвокат: права и проблемы. Литературная газета. 7 января 1970 г. . Нам представляется предпочтительней более правильная и убедительная точка зрения А. Д. Бойкова, который полагает, что адвокат-защитник сочетает полномочия самостоятельного участника процесса (выбор средств, методики и тактики защиты) с полномочиями представителя обвиняемого, мнением которого он связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и выборе конечной позиции по делу [92] Бойков А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам. М., 1978. С.69. На попытки примирить указанные точки зрения, А. Д. Бойков справедливо замечает, что «такой вывод может показаться всего лишь попыткой примирить крайние точки и потому не принципиальным. Но если „принципиальная линия“ противоречит нравственному долгу и способна повлечь отрицательные последствия, значит ее принципиальность кажущаяся». . Данная точка зрения заслуживает внимания и признания также и в гражданском и арбитражном судопроизводстве.