Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

Справедливости ради следует заметить, что не только российские судьи очень неохотно применяют иностранное право. Эта проблема является достаточно универсальной.

В этой связи представляет интерес дело, когда в случае с параллельными арбитражами (разбирательствами по связанным вопросам) один и тот же арбитр входил в составы арбитров в Париже и в Риме. При этом он сообщил некоторую информацию другим арбитрам в Париже относительно результата арбитража в Риме, и впоследствии данная информация оказалось неверной. Впоследствии Апелляционный суд Парижа (решение было поддержано высшей судебной инстанцией) отказался исполнить решение римского состава арбитров, поскольку посчитал, что данный арбитр не являлся беспристрастным. См.: Cour de Cassation, 24 March 1998. Excelsior Film TV, srl v. UGC-PH , reported in Y. B. Comm. Arb. XXIVa (1999). P. 643–644 и (France № 30).

Под «национальной принадлежностью» понимается гражданство либо подданство арбитров, что достаточно часто совпадает со знанием права государства своей «национальности».

Например, соглашение о языках может звучать следующим образом: «Языком арбитражного Разбирательства будет являться английский язык. Вместе с тем стороны будут вправе предъявлять документы на русском языке».

Вместе с тем существует мнение, что арбитр может не владеть языком арбитражного разбирательства и участвовать в арбитраже посредством переводчика. Признавая право на существование данной точки зрения, вряд ли стоит признать целесообразным подобный подход, поскольку он нисколько не способствует эффективности международного арбитража.

«Доверенность от имени организации должна быть подписана ее руководителем или иным уполномоченным на это ее учредительными документами лицом и скреплена печатью организации» (п. 5 ст 61 АПК РФ); «В доверенности, выданной представляемым лицом, или ином документе должно быть специально оговорено право представителя на подписание искового заявления и отзыва на исковое заявление, заявления об обеспечении иска, передачу дела в третейский суд, полный или частичный отказ от исковых требований и признание иска, изменение основания или предмета иска, заключение мирового соглашения и соглашения по фактическим обстоятельствам, передачу своих полномочий представителя другому лицу (передоверие), а также право на подписание заявления, о пересмотре судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, обжалование судебного акта арбитражного суда, получение присужденных денежных средств или иного имущества» (п. 2 ст. 65 АПК РФ); «Документ, полученный в иностранном государстве, признается в арбитражном суде письменным доказательством, если он легализован в установленном порядке » (п. 6 ст. 7 АПК РФ).

См. напр.: Fouchard, Gaillard, Goldman on International Commercial Arbitration; Gaillard E. and Savage J. (eds.) (1999), Part IV; Gary B. Born, International Commercial Arbitration. Kluwer International, 2009. Chapters 10,14.

Лат. — «inquirere».

В Учебнике Гражданского процесса под ред. Е. В. Васьковского (Москва, 1917) указывается: «I. Задача собирания процессуального материала и разыскания доказательств может быть возложена законом: 1) исключительно на самих тяжущихся; 2) на суд и 3) на тяжущихся и на суд вместе.

1. В первом случае все предоставляется самодеятельности тяжущихся, при пассивном положении суда. Подготовка фактического материала производится сторонами, а суд дает ему оценку, принимая во внимание только то, что доставлено сторонами, и в таком виде, как доставлено. Такой способ собирания и подготовки процессуального материала носит название состязательного начала, или принципа состязательности (Verhandlungsmaxime), в тесном смысле слова, именно в смысле ответственности сторон за фактический материал процесса, или, говоря точнее, в смысле права сторон свободно распоряжаться фактическим материалом в процессе.

2. Законодатель может поступить как раз противоположным образом: возложить обязанность собирания и подготовки процессуального материала всецело на суд, совершенно независимо от воли и деятельности тяжущихся. Суд становится тогда самостоятельным исследователем фактических обстоятельств дела, а стороны, наравне со свидетелями, приобретают значение только средств, источников, откуда суд черпает необходимые ему сведения. В этом состоит следственное, или инквизиционное начало (Untersuchungs-, Inquisitions-maxime).