Ирина Левонтина: О чём речь

Вдохновляемая всеми этими ценными соображениями, я стала сочинять русские фразы. Эта работа сродни писательской. Разделы разговорника – такие мини-сценарии. Мысленно отправляешься в путешествие, в котором попадаешь в разные ситуации – увы, не всегда приятные. Ведь именно в нештатной, экстренной ситуации особенно важно четко и кратко сказать, что с тобой произошло. Мне кажется, получилось хорошо.

Но что интересно. Я довольно быстро насочиняла некоторое количество фраз, и потом очень долго больше почти ничего не придумывалось. То есть сочинить-то можно сколько угодно – ну, ту же фразу о том, что в неделе семь дней. Но так, чтобы за фразой стояла реальная ситуация, актуальная для современной жизни, – это уже не совсем просто. Так, соавтор предложил включить в раздел «Ресторан» фразу «Я это не заказывал». Действительно, ценная идея. Просто со мной как-то такого не случалось, потому и не пришло в голову.

И вот что я подумала. Как, в сущности, бедна и однообразна повседневная жизнь! Если делать только чисто функциональные высказывания, можно обойтись очень небольшим числом готовых фраз. И роль речи в жизнеобеспечении все редуцируется: в супермаркете можно не говорить ни единого слова, оплачивать многое теперь можно через терминал, заказывать через интернет. А мы видели по нашим первым примерам, что происходит с языком, если языковые единицы фигурируют в слишком однообразных контекстах.

Я даже не о пользе чтения. Чтение – это само собой. Разумеется, язык богаче у тех, кто всю жизнь много читает. Но чтение – довольно пассивный процесс. Я скорее о другом. О пользе пустой болтовни и отвлеченных бесед. Даже скорей трепа, чем серьезных разговоров. Ведь у человека нет столько мыслей, чтобы их хватало на постоянное речепорождение. И получается, треп – главное, что поддерживает язык в рабочем состоянии. Именно потому, что он абсолютно произволен в выборе тем и наиболее свободен в выборе языковых средств.

Защитники языка обычно видят главную опасность в том, что он «засоряется» – неологизмами, сленгом – или «портится», то есть коверкается, как, скажем, в языке «падонкафф». На самом деле единственное, что действительно вредно для живого языка, – это использование лишь в случае практической необходимости и неизбежное в таком случае окостенение. Так что будем «трендеть». Или «трындеть». Люди произносят и пишут это слово по-разному, а орфографические словари пока нам указаний не дали.