Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

Сообщая все это наивному читателю, автор убеждает его в своей правоте, за которой якобы стоят профессиональные знания («Труднее показать, в чем я неправ», – самонадеянно заявляет он); профанов он глубоко презирает. Разумеется, нельзя отказать автору в эрудиции и знании специальной литературы. Беда в том, что его сознательное стремление смотреть на историю сквозь патриотические очки играет с ним злую шутку. В результате книга грешит отсутствием логики, разительными противоречиями и, вместо того чтобы дать читателю «объективную картину», лишь способна вконец его запутать. Действительно, если открывается книга рассуждениями о том, что индоевропейцы были в Европе переселенцами, пришедшими невесть откуда, то заканчивается она тем, что все народы, говорящие на индоевропейских языках, объявляются наследниками «праиндоевропейцев Центральной и Северной Европы», а «родина праариев» помещается в Центральной Европе. Но как это соотносится с помещенными чуть ниже рассуждениями о том, что русские (и, напомню, индусы!) являются будто бы «ближайшими культурными наследниками ариев», причем это ведет к объявлению России «самой арийской страной»? А почему не Германии или, скажем, Скандинавии, где автор находит «голубоглазое и светловолосое население»? И как все это увязывается с его утверждениями о том, что никакого нашествия «ариев» на Малую Азию не было, то есть, выходит, они там жили изначально? Но ведь это противоречит тому упоминаемому им самим факту, что до хеттов (индоевропейцев) там обитало «неарийское» население. Да и урартский язык, вопреки уверениям автора, относился к хурритской группе, а вовсе не к индоевропейской. И что означают открытые им «многочисленные арийские черты» в культуре урартов – может быть, просто сменившие урартов армяне позаимствовали многое из наследия своих предшественников (отнюдь не «ариев») или же урарты перешли на армянский язык? 180

Автор, с одной стороны, пишет о генетической гетерогенности праариев еще в районе прародины, где местное население смешивалось с пришлыми земледельцами (а ведь это – еще эпоха неолита!), а с другой – сообщает читателю о неком арийском генетическом наследии и убеждает его в том, что это наследие лучше всего удалось сохранить славянам, балтам и германцам. Что все это означает, автор, объявляющий себя «культурологом», не поясняет, как не поясняет и того, как славянам удалось лучше других сохранить «культурное наследие ариев» и в чем это наследие выражается. И, кстати, к слову, почему этим следует гордиться?

Связывая цивилизацию с расселением ариев во 2-м тыс. до н. э., автор сознательно скрывает от читателя, что к тому времени в течение более тысячи лет в Египте и Передней Азии цивилизации уже имелись: они были созданы отнюдь не индоевропейцами и возникли задолго до них, а затем успешно развивались параллельно с индоевропейскими, обмениваясь с ними культурными достижениями. Разумеется, автор скромно умалчивает и о доколумбовых цивилизациях Мезоамерики и Южной Америки, и о цивилизациях Тропической Африки. Правда, научная этика не позволяет ему замолчать тот факт, что цивилизация («хараппская») существовала в долине Инда в Южной Азии задолго до прихода туда индоариев. Он об этом упоминает, но забывает сказать о том, что, по мнению ряда специалистов, индоарии немало почерпнули из культурного наследия своих предшественников, потомки которых отнюдь не были лишь пассивными реципиентами 181.

Правда, представляя «ариев» создателями древнейшей цивилизации, Буровский поясняет, что речь идет о его собственном понимании «цивилизации», но в чем заключается это понимание, для читателя остается загадкой. Далее, объявляя этих «ариев» культуртрегерами и цивилизаторами, автор вынужден признать, что, например, персы заимствовали клинопись у народов, которые к тому времени пользовались ею веками и даже тысячелетиями. Он лишь забывает сообщить, что и знания алфавитной письменности пришли из семитского мира. Наконец, если автор настаивает на своем оригинальном определении цивилизации и относит ее начало к 2-му тыс. до н. э., то как он может писать о «европейской цивилизации ледникового периода»?

Пытаясь изобразить индоевропейцев исконными и постоянными цивилизаторами, автор опрометчиво утверждает, что якобы случаи, когда бы те оказывались покоренными иными народами, неизвестны 182. Ну, помилуйте, а арабские завоевания VIII в., раздвинувшие зону арабского влияния или, местами, господства от Испании на западе до Центральной Азии и Синда на востоке? А сменившие их тюркские нашествия, одно из которых привело к завоеванию тюрками всей территории Византии, а другое включило в их империю огромные территории Южной Азии? А Хазарский каганат, распространивший свою власть на некоторые племена восточных славян? А вхождение Балкан в состав Османской империи? И, наконец, уж и вовсе хрестоматийный пример Золотой Орды, чье господство в Восточной Европе отдельные авторы до сих пор называют «игом»? Причем заметим, что речь идет о целых группах населения, говоривших на тех или иных индоевропейских языках, которые порой на несколько столетий оказывались под пятой иноземных завоевателей.