Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

Иными словами, сегодня эзотерическое учение, развивающееся некоторыми русскими авторами, противопоставляет «белую расу» всем остальным жителям Земли как Свет Тьме. При этом в ряде случаев «белая раса» отождествляется с русскими. Все это способствует росту этноцентризма и конспирологических настроений, сопровождающихся откровенной ксенофобией.

Однако в устах нерусских авторов эзотерическое учение может приобретать и иной облик. Свое видение арийской идеи демонстрируют работы российского корейца, философа Г. А. Югая, академика РАЕН, где он возглавлял Научный центр евразийских исследований. Развивая эзотерические темы, идущие от Блаватской, Югай заявлял, что все народы мира происходят от «Пятой Коренной Расы» и потому должны осознать свое «величие как арийцев по происхождению». Он изображал славян, тюрков, монголов и корейцев прямыми потомками «древних арийцев», общая родина которых располагалась якобы в Центральной Азии. На его взгляд, такая идея «арийской суперэтнической общности» была способна успешно объединить народы России на основах равноправия и дружбы. Важнейшее условие этого он видел в доказательстве «единого арийского происхождения народов Евразии», что делает идею этногенеза инструментом современной политики.

Сознавая легендарную природу («идеализацию») этих «арийцев», он с благодарностью апеллировал к ней, провозглашая их «богоподобными» и наделенными самыми достойными качествами. Он сознательно шел на это, считая «арийскую идею» важной для консолидации общества и смягчения этнонациональных трений. Представляя «арийцев» «превосходным народом в духовно-нравственном отношении», он в то же время всячески дистанцировался от нацистской идеи расового превосходства и говорил о моральном идеале, к которому должен стремиться и которого способен достичь любой народ. При этом он подчеркивал, что народ должен быть достоин своего «арийского происхождения». Иными словами, речь идет далеко не о всяком народе, а только о евразийских народах, якобы происходящих от индоевропейцев. Правда, в понимании Югая последние вовсе не тождественны «белой расе». Ведь, помимо развития эзотерических концепций, его работы преследовали особые цели – с одной стороны, полностью интегрировать живущих в России корейцев в российское общество, а с другой – обеспечить им сохранение своей идентичности вместе с языком и культурными особенностями.

Книги Югая представляют яркий образец символической политики, и не случайно их автор уделял большое внимание архетипам и политическим символам, способным, на его взгляд, «превратить идеальное в материальное» (Югай 2003а; 2004). Действительно, «арийство» для него не ограничивалось историей, а представляло актуальную современную проблему. Он заявлял, что если при формационном подходе идеалом объявлялось коммунистическое общество, то для цивилизационного подхода таковым является «арийское». Поэтому он наделял «арийцев» идеальными человеческими качествами и изображал их полностью лишенными каких-либо грехов. В «арийстве» он обнаруживал «подлинный гуманизм» и связывал «арийскую цивилизацию» с либерализмом и демократией. Эту цивилизацию он отождествлял с евразийской, а ее центр обнаруживал в Казахстане (Югай 2003б: 17–20).

Вместе с тем, отрицая расизм, нацизм и антисемитизм, Югай одновременно представлял «арийство» и «семитизм» как определенные наборы моральных качеств, причем в первом случае – позитивных, а во втором – негативных (Югай 2004: 170–174). Похоже, что никакого антисемитизма в этом он не видел, хотя именно такое противопоставление и составляло одну из важнейших особенностей нацистского расового антисемитизма.

Книги Югая полны противоречий, ибо в них идеологическая заданность перевешивает научную скрупулезность. И не случайно своих единомышленников он находил скорее в стане литераторов-мифотворцев и создателей новых религиозных учений (прежде всего, теософии и рерихианства), чем в среде специалистов.

Еще одним примечательным образцом попытки решить сложные современные политические проблемы с опорой на эзотерику служит книга В. Хачатряна «Проект Орион», одним из рецензентов которой был все тот же Югай (Хачатрян 2005). Подобно многим упоминавшимся выше авторам, Хачатрян отвергает нацизм и фашизм и, в частности, обвиняет их в дискредитации благородных идей и символов. К таковым он относит прежде всего «арийскую идею» и символ свастики. Сам он стоит за создание истинно гражданского справедливого общества. Но при этом он всячески прославляет «арийцев» и, подобно германским шовинистам XIX – начала XX в., изображает их «людьми высшего порядка» (Хачатрян 2005: 46–50).