Дмитрий Новокшонов - Речь против языка

Что такое язык? Язык – это наша устная речь. Речь – самое обыкновенное явление нашей повседневной жизни, столь же обыкновенное, как ходьба. Люди очень редко не пользуются речью, если у них есть что сказать. Некоторые стремятся говорить, даже когда в этом нет необходимости. Однако пользуется ли человек речью, когда он один? Нет, в одиночестве он не разговаривает. Если это иногда и случается, мы говорим, что человек «разговаривает сам с собой», видя в этом как будто что-то необычное… Проще сказать, мы говорим лишь тогда, когда кто-нибудь нас слушает. Тогда мы либо разговариваем или сообщаем какую-либо новость (например, «Сегодня нерабочий день»); либо высказываем какое-нибудь соображение (например: «Послушай, мы можем пойти в кафе “Ухоуцы” напиться чаю»); либо требуем, чтобы собеседник произвел какое-нибудь действие (например: «Вэнь Цай, на этот раз тебе быть хозяином»); либо, наконец, выражаем какие-нибудь чувства (например: «Ай-да он!»). Итак, мы пользуемся речью лишь тогда, когда нам надо сообщить другим наши мысли и чувства.

Однако речь наша ограничена в двух отношениях: в пространстве и во времени. Эти ограничения могут быть преодолены письменностью. Если ты учишься в школе, у тебя вышли деньги, и надо, чтобы тебе выслали денег, – ты должен написать домой, поскольку родственники не могут услышать твой голос, то есть, ты должен прибегнуть к помощи письма. Еще пример. Ты купил часы. Часовой магазин гарантирует исправную работу механизма и бесплатный ремонт в случае его поломки в течение года. В удостоверение этого выдается гарантия, то есть опять-таки письменный текст.

В большинстве случаев назначение письменного текста – сообщить что-либо на расстоянии, и для потомков такие тексты могут сохраниться лишь случайно. Бывают, однако, и тексты, основной целью которых является передача чего-либо потомкам. Возьмем, например, философов или поэтов. Первые облекают свои мысли в письменную форму, вторые выражают свои чувства в стихах и песнях. Они предназначают свои сочинения не только для современников, но надеются и через столетия быть понятыми еще большим количеством людей.

Вообще говоря, письмо – это лишь заменитель языка, это запись устной речи. Поэтому обычно письменный язык в известной мере совпадает с устной речью. Это верно, но такое совпадение не может быть совершенным: ведь процесс говорения идет одновременно с процессом мышления, в то время как письменный язык фиксирует уже обдуманное. Письменный язык поэтому отличается большей стройностью.

Почти полностью совпадает с обычным разговорным языком язык пьес: если этого нет, пьеса хорошей быть не может. Дальше всего от устной речи отстоит язык научно-публицистических текстов. Последние не могут быть такими легкими и вольными, как обыкновенная устная речь. В силу тесной связи, существующей, как мы говорили, между устной речью и письменным языком, оба эти аспекта языка обозначаются во многих языках одним и тем же словом, например, словом language в английском языке. Лишь при необходимости указать на различия между устным и письменным языком к этому слову прибавляют еще определение: «устный» или же «письменный» язык.

В китайском языке этого нет: в нем всегда различали «устный язык» 語 юй и «письмо» 文 вэнь» (примеч. cmxlii).

Примером понимания на китайский лад слова как понятийного знака (греч. ἱερογλύφος, священная черта) дают преображения римского сокращения SPQR в языках образованных рабов и малограмотных господ [629]. Греки переосмыслили его в своих романах как Спарта (Σπάρτη), в современном русском языке оно живет в словах «спор», «споры» и «сбор» (примеч. cmxliii), а в языке англосаксов дало название развлечения для джентльменов [630]«спорт» (sport).

За полвека после выхода книжки Люй Шусяна в китайском ученом языке тоже произошли значительные изменения, отразившие шизофреническое разделение речи и языка. Поэтому выводы, вытекающие из рассказанного в этой книжке, не относятся только к погибающему языку великороссов.

Ответственным государственным лицам необходимо материализовать во всех ветвях государственной власти завет Конфуция об исправлении имен. Пожелание Николая II и завет

В.И. Ульянова-Ленина об очистке русского языка необходимо исполнить. Человечество, люди должны узнать правду о своих ошибках, порожденных речью, откусившей у языка отцов хвост.