Ирина Шатырёнок - Человек с улицы Литературной

Здесь же можно сказать одно: неудачный рассказ похож на многие другие неудачные рассказы других неудачных авторов.

« То, что его жена не захотела переезжать вместе с ним в этот поселок, не смотря на то, что муж получил такое повышение, Самсона не угнетало. В душе он был даже рад тому, что годами тянувшаяся через их семейную жизнь трещина наконец-то благополучно разошлась, раскрылась холодной водой решимости к удовольствию обоих безо всяких выяснений и мучительных откровений. Он уехал, она осталась – и, не сговариваясь, они поняли, что через месяц-другой можно утвердить их положение уже официально».

Рыхло, плохо, а «не смотря на» просто режет слух. И меня не устраивает не столько грамматическая ошибка(!), сколько слово, применяемое меньше всего в художественных текстах, чаще фигурирующее в докладах, в справочных материалах и другой специальной литературе.

Художественный язык произведения может быть лаконичен и даже предельно сжат, если того требуют обстоятельства сюжета. Сюжет, так сказать, каркас, а художественный язык – его ткань, его мясо, плоть и кровь. Он наполняет всю историю жизненностью, но он не должен быть неряшлив и просто невыносимо плох, как у В. Прохоренко, где конструкции предложений разболтаны, смяты, затерты, унизаны чужими словами, больше подходящими для официального или разговорного стиля.

В конце хочу добавить. Желание высказаться и что-то написать у автора есть, но одного желанияв писательском ремесле маловато. В. Прохоренко на сайте сам больше критиканствует, нападает, раздает эпитеты «злобный критик», все сам «знает», при этом не постигает столь сложную профессию, гонит халтурку, что и доказал нам на практике рассказом.

Вспомнился мне давний разговор с одной строгой дамой из литературных кругов об одном местном авторе, очень похожем творческой манерой на автора рассказа «Монах и Самсон».

– Ах, если бы у А. еще был и литературный стилист, его роман бы вышел замечательным! У А. такой богатый жизненный опыт!

Я тут же ей бойко парировала:

– Опыт есть у всех, даже у ребенка, только вот из всехпочему-то писатели не получаются. У многих не на один роман наберется жизненного опыта, но к ним хоть самого Льва Николаевича стилистом приставь – не поможет.

Писатель – это профессия, и этим ремеслом не все могут заниматься.

Любителей хватает, как водится, а если еще с завышенным самомнением – и вовсе пропал человек.

Настоящий писатель с творческим чутьем из этого сюжета конфетку бы сделал, а любитель и хороший материал загубит.

Каждый стоит ровно столько, сколько он стоит. И как бы ни старался человек прикинуться позначительней, повесомей, не выйдет: не ваш размерчик, уважаемый, не носите ничего с чужого плеча!

В одном могу с вами согласиться. Такого низкого уровня текстов достаточно наплодилось в последнее время, выходит в свет из книжных издательств много разного. Снижен общий культурный уровень читателей, как и самих авторов, и заслона таким книгам нет. Вот вы и возмущаетесь, почему одним можно, а другим, как и вам, – нельзя. Дурной пример заразителен, если даже крупные политики, бизнесмены бросились в литературу, стали выпускать книги со своими неудачными, просто отвратительными стихами. Все хотят «наследить» в Вечности…

Вспомнились слова Остапа: «Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло».

А может, и правда, VasilP, лучше вам оставить МНОГОТРУДНЫЕ занятия литературой, не мучить себя и читателей, а тем паче критиков «и переквалифицироваться в управдомы »?

P. S.

Нет у нас сатириков и общественных обличителей масштаба М. Салтыкова-Щедрина, чтобы трепетали писаки и вершеплеты от их сурового, пышущего гневом слова.

Как-то заглянула в список рецензий, которые написал когда-то М. Салтыков-Щедрин (кроме романов, повестей, сказок, стихотворений, публицистики, он оставил богатое наследие критических статей), и удивилась вот чему. Михаил Евграфович почти не писал о своих великих писателяхсовременниках – Л. Толстом, Ф. Тютчеве, Ф. Достоевском, И. Тургеневе, а в рецензиях отзывался о книжных новинках в большинстве своем неудачных второстепенных авторов А. Быстротокова, Д. Минаева, А. Скавронского, Ф. Решетникова, М. Авдеева, М. Стебницкого, Д. Мордовцева, В. Клюшникова и других, канувших навсегда в безвременье. Для великого сатирика это был повод разобрать второсортные произведения, он не гнушался средненьких третьесортных авторов и давал волю своим негодующим чувствам. Уже тогда ему было понятно, что сия «литература» никогда не войдет в золотой фонд российской словесности. Может, это он к нам, будущим поколениям, обращался?