Ирина Шатырёнок - Человек с улицы Литературной

Здесь каждый несчастлив по-своему. Жестокость жизни, одичание юных душ, суровая казенщина, заброшенность и одиночество детей при кажущейся государственной заботе: еда, крыша над головой…

В такой нездоровой среде процветают все мерзости, идет разрушение и душевная деградация не только детей, но и взрослых. Неудивительно, что Монах ищет уединения в старинном подземном храме, отсиживается в его стенах, очищаясь и напитываясь духовным (скажи, скажи свое неравнодушное слово, полное любви и отчаяния, расставь нравственные акценты!), здесь ребенок находит успокоение, здесь он мечтает и сочиняет свою первую книгу. Он тайком откладывает черный хлеб про запас, наверное, готовится (!) к побегу, но автор снова нечетко прописывает душевные переживания мальчика, читатель вновь должен догадываться о дальнейшей судьбе Сергея и прибившихся к нему несчастных малолетних сотоварищей.

Можно найти клад и не суметь им распорядиться с умом. Наверное, автор рассказа думает: «Вот есть у меня знатный сюжетец, закручу посильнее – и будет все в порядке». Но сам по себе сюжет останется пустым, не заиграет, не заживет своей жизнью, если не написан талантливый текст.

Хочу остановиться на стилистически бедном и по-ученически слабом словарном запасе автора. Только после авторской подсказки на сайте догадалась, что в нескольких частях рассказа встроены отрывки из рукописи книги, написанной мальчиком. Так как сам автор не сумел сделать по сюжету все вовремя и к месту, не сопроводил «маячками», то и эффект от прочтения снизился.

Загадки хороши там, где они оправданы, но здесь – явная авторская недоработка сюжетной интриги.

Если говорить о минусах и недостатках произведения, то их слишком много. Язык настолько беден, невыразителен и коряв, выдает так много смысловых неточностей, что даже современный газетный выигрывает.

Слова «большой», «небольшой» для такого объема текста встречаются более десяти раз, нет точных и бесценных синонимов. Если для стиля письма в тех отрывках, где историю про монаха сочиняет подросток, допустима и даже оправдана слабая, ученическая подражательность, то остальной текст рассказа отмечается непростительно низким литературным уровнем.

«Они сидели в небольшом старом яблоневом саду, за невысоким аккуратным столиком». А также:

«на небольшой поляне»;

«небольшой лаз»;

«небольшой храм»;

«небольшая ризница»;

«небольшой холм?» и т. д.

Все эти небольшиепредметы так безлики, невыразительно шаблонны, что снижают и так невысокую художественную ценность рассказа.

Хромые и неудачные словосочетания («предназначался изначально»,

«в глаза из-под низа» и пр.) и предложения. Их много, они сливаются в общую неприглядную картинку. Почему читатель должен продираться сквозь чащу ненужных слов? Их тяжелая груда несовершенна, они расползаются, плодятся, в них слышится опошленный акцент, они все время бросаются в глаза. Только собственная кропотливая работа может дать какой-то серьезный результат, иначе имеем то, что имеем: сырой, неотшлифованный текст-заготовку. С такой квелой рукописью – за оценкой только к критику с четвертого курса филологического факультета. К ним, родимым, к ним, студенты помогут. Хотя надежда на студента-филолога в данном случае очень слабая. Текст с первых страниц перегружен терминами в описании храма. Все эти конхы, апсиды, нефы не воссоздают нужную картину, а наоборот, только раздражают. Остановимся на некоторых изъянах.

«А самое настоящее всегда то, что не опошлили твои враги, что чистым остается в твоем сердце, что не хранит на себе следы пошлого лапанья и пошлых слов».

Эти слова могут принадлежать мальчику (знакомая стилистика), но могут и автору. Возраст разный, но мышление почему-то одинаковое. Нельзя же так соотносить себя с героем-подростком: то, что позволено в силу развития, специфики мышления и возраста мальчику, не разрешено взрослому человеку. Это сильно занижает потенциал автора.

«Ощутить на лице липкое прикосновение призрака». Оставим это без комментария.

«Монах не боялся святых, не боялся храма». Бояться надо нечистой силы, а не святых.

«Он с непостижимым ранее удовольствием от получения знаний впитывал в себя информацию про устройство храмов». Вот только где и как мальчик получил эти знания? Ему не передавал сакральные знания строитель или монах. Если бы автор работал с текстом грамотно, он избежал бы таких туманностей.