Елена Пестерева - Инстинкт просвещения

На «Петербургских мостах» (СПб, 2011, 2012) я каким-то досадным образом прогуляла Звиада Ратиани. Зато узнала и полюбила Андрея Гришаева и Нату Сучкову. Сучкову – так бурно, что в стрелковом тире (у поэтических фестивалей бывает разнообразная программа!), захлебываясь, рассказывала кому-то, как она здорово читает и как мне понравились эти стихи, размахивала руками, а потом оглянулась – она стоит за моей спиной, вся – внимание.

На фестивалях часто бывает местный конкурс, от местного СПР или СРП, или хотя бы слэм. В Вологде этого нет – и это замечательно, я не люблю конкурсы. Фестивали часто делают ежегодные сборники. «Петербургские мосты» делают, и Байкальский фестиваль делает, и красноярский КУБ. Волошинский фестиваль даже журнал собрался делать, «Волошинский сентябрь». «Плюсовая поэзия» никакого печатного органа не имеет, и это жаль: состав ее участников таков, что если бы сейчас к десятилетию фестиваля вышло избранное вида «один участник = одно стихотворение», то это была бы прекрасная подборка и репрезентативный срез одновременно. То же могу сказать и про М8. Да, я помню, что мы не любим братских могил. Но такие книжки я хотела бы иметь.

«Плюсовая поэзия» (Вологда, 2011, 2012, 2013), в которой, к слову, никто никому ничего не оплачивает, прибавила к моей жизни Ирину Каренину, Лету Югай, Андрея Пермякова, Ольгу Сульчинскую (вот же мало нам было Москвы, чтобы познакомиться), Марию Маркову, Андрея Таюшева и – совсем неожиданно и бесценно – Алексея Колчева. Так случайно совпало, что в 2012 году с ним и Ольгой я возвращалась в одном купе и немножко разговаривала, раз уж попутчики, и много согласно молчала. Через год он умер. За 2013 он успел собрать, издать и презентовать в родной Рязани и Москве три поэтические книги, но расслышала я его в Вологде, на Вечере брутальной поэзии, или как-то так называлось. Может быть, по этому стиху:

– а может быть, вот по этому:

Теперь уже не вспомнить. На вечерах памяти и в некрологах чуть не каждый сказал о молчаливом взаимопонимании, возникавшем почти сразу. Возможно, именно том, несколько часов которого мне нежданно досталось в поезде Вологда-Москва.

Еще были «Яблочный спас» (Палех, 2010), Хлебниковский фестиваль (Казань-Елабуга, 2012), «Провинция у моря» (Одес-са-Ильичевск, 2013), М8 (Вологда, 2014), КУБ (Красноярск, 2014) и Ландшафтный фестиваль поэзии (Эстония, 2014). Хлебниковский познакомил с Сергеем Бирюковым и Амарсаной Улзытуе-вым, Тартуский – с Яном Каплинским. Волошинского фестиваля, Литературрентгена и Львовского книжного форума в моей жизни не было, но, думаю, там прекрасно. Особенно жаль Львова – родина есть родина.

Да, чем глубже в лес, тем меньше новых имен. И радость неофита тускнеет, и воспринимать на слух устаю, и нового остается все меньше. Может, пора ходить на мероприятия «для тех, кому до 20», вдруг там племя молодое, незнакомое народилось.

В Красноярском крае есть города Ачинск и Назарово. Между ними 50 километров, до Красноярска примерно 200. Мы читали и в одном, и в другом, в Ачинске в 12–00, а в Назарове – в 16–00. В библиотеке Ачинска я подслушала диалог:

– А вы чего приехали?

– Поэтов послушать…

– А так они же и у вас в Назарове сегодня выступают, в 16 часов! Вы не знали?

– Почему же не знали. Знали. Просто хочется два раза послушать.