Умберто Эко - Роль читателя. Исследования по семиотике текста [litres]

Динамический Объект (говоря семиотически) поступает в наше распоряжение лишь как совокупность интерпретантов, организованная в соответствии с операционально структурированным спектром компонентов. Если с точки зрения семиотической это – возможный объект нашего конкретного опыта, то с точки зрения онтологической это – конкретный объект некоего возможного опыта.

Все эти наблюдения и замечания заставляют нас пересмотреть понятие интерпретант – не только как категорию Пирсовой теории значения (семантики), но и как центральную категорию общей семиотики, включающей в себя и семантику, и прагматику. Общую семиотику следует представлять себе как теорию всех видов знаков – как теорию, занимающуюся и структурой семиотических кодов, и умозаключениями в сфере интерпретации текстов.

Можно было бы предположить, что, создавая образ такого семиозиса, при котором каждая репрезентация отсылает к другой репрезентации, а та – к следующей и т. д., Пирс, по сути дела, предает свой «средневековый» реализм: не в состоянии показать, кáк именно знак может соотноситься с объектом, он распылил конкретные отношения денотации в бесконечное переплетение знаков, отсылающих друг к другу, – в конечный, но безграничный универсум призрачных семиозисных кажимостей.

Однако я полагаю, напротив, что теория интерпретантов и неограниченного семиозиса – это вершина Пирсова реализма, отнюдь не наивного. Только это реализм не онтологический, а прагматический (прагматицистский).

Сначала я рассмотрю философию неограниченного семиозиса в свете требований сегодняшней семиотики, а затем вернусь к понятию интерпретант и рассмотрю его в свете Пирсова прагматицизма. Мы увидим, что в обоих случаях идеи Пирса сохраняют верность духу интерсубъективной «истины» (одновременно и прагматицистской, и реалистической).

Так называемый средневековый реализм Пирса, с его вкусом к индивидуальным и конкретным realia, не следует преувеличивать – но следует всегда соотносить диалектически с его, Пирса, прагматицизмом. Дело в том, что Пирса интересовали объекты не только как онтологические совокупности свойств, но и как точки приложения и результаты активного опыта. Как мы уже видели, открыть некий объект означает согласно Пирсу открыть тот modus operandi [405], посредством которого мы воздействуем на мир, производя этот объект или используя его в своей практике.

Знак может произвести интерпретанты двух видов: интерпретант эмоциональный и интерпретант энергетический. Когда мы слушаем музыкальное произведение, эмоциональный интерпретант – это наша реакция на чарующую силу музыки, но эта эмоциональная реакция может вызывать также некое мускульное или ментальное усилие, и эти типы реакций суть интерпретанты энергетические. При этом энергетическая реакция сама не требует интерпретации; скорее она создает (очевидно, при дальнейших повторениях) новую привычку. Иначе говоря, восприняв ряд знаков (и по-разному проинтерпретировав их), мы изменяем наше поведение, нашу деятельность в мире – навсегда или на время. Эта новая жизненная установка (attitude, attitudine), этот прагматический исход и есть окончательный интерпретант. В этой точке неограниченный семиозис приостанавливается (именно приостанавливается: остановка не конечна во временнóм, хронологическом смысле, потому что вся наша обыденная жизнь пронизана такими изменениями привычек). Обмен знаками приводит к изменению опыта; отсутствующее звено между семиозисом и физической реальностью как практическим действием найдено. Теория интерпретантов – не идеалистична.

Более того, с космологической точки зрения даже у природы есть привычки: это законы или регулярности. «Средневековый реализм» Пирса может быть кратко сформулирован его собственными словами: «Общие принципы на самом деле действуют в природе» (5.101). И поскольку существуют такие «общие принципы», окончательное значение (или окончательный интерпретант) знака можно представлять себе как общее правило, позволяющее нам создавать и / или подтверждать привычки (и наши, и природы). Поэтому привычка, созданная знаком, – это и поведенческая установка действовать неким определенным образом, и правило или предписание для данного действия.

Вспомним снова определение / лития /. Это одновременно и физическое правило, определяющее способ производства лития, и предписание: что мы должны сделать, чтобы испытать восприятие лития. Объективность этого прагматического закона обусловлена тем фактом, что он интерсубъективно проверяем. Именно здесь кроется различие между прагматизмом У. Джеймса и прагматицизмом Пирса: не то истинно, что удается на практике, – а то удается на практике, что истинно. Есть общие тенденции (космологические закономерности), и есть операциональные правила, дающие всем нам возможность эти тенденции проверять. Поэтому привычка – это «окончательное» интерпретированное определение некоего операционального правила.