Умберто Эко - Роль читателя. Исследования по семиотике текста [litres]

Пирс пишет (1.540): «Под знаком я понимаю всё, что любым способом передает любое определенное понятие (notion) о некоем объекте, поскольку мы знаем такие передатчики мысли именно под этим названием. И вот я начинаю с этой знакомой идеи и произвожу как можно лучший анализ того, что существенно для знака, и [затем] я определяю репрезентамен как всё то, что подходит под этот анализ… В частности, все знаки передают понятия человеческим сознаниям; но я не вижу причины, почему это должно быть верно для всех репрезентаменов».

Я прочитываю этот отрывок как предположение о различии между теорией обозначения (сигнификации) и теорией коммуникации. Репрезентамены – это типовые выражения (type-expressions), соотносимые в данной культуре с тем или иным типовым содержанием (a type-content), вне зависимости от того, используются ли они для действительной коммуникации кого-то с кем-то.

Пирс постоянно колеблется между двумя выше обозначенными точками зрения, но никогда не определяет явным образом различия между ними. Поэтому, когда речь идет об интерпретантах, объект остается некой абстрактной гипотезой, обеспечивающей своего рода прагматическую легитимацию того факта, что мы пользуемся знаками. Когда же речь идет о самих объектах, интерпретант действует на заднем плане как незаметный, но в высшей степени эффективный посредник, позволяющий нам понимать знаки и применять их в тех или иных конкретных ситуациях.

Рассмотрим несколько основных определений интерпретанта.

В 1.339 определение выглядит довольно менталистическим:

«A sign stands for something to the idea which it produces, or modifies… That for which it stands is called its object, that which it conveys, its meaning, and the idea to which it gives rise, its interpretant» [375].

Но в 2.228 (видимо, несколькими годами позже, Ч. Хартсхорн и П. Вайс [376]помещают первый фрагмент среди текстов 1895 года, хотя и не определяют его точную дату, а фрагмент 2.228 датируют 1897 годом) Ч. Пирс дает такие определения:

«A sign, or representamen, is something which stands to somebody for something in some respect or capacity. It addresses somebody, that is, it creates in the mind of that person an equivalent sign, or perhaps a more developed sign. That sign which it creates I call the interpretant of the first sign. The sign stands for something, its object. It stands for that object, not in all respects, but in reference to a sort of idea, which I have sometimes called the ground of the representation» [377].

Вполне очевидно, что во втором фрагменте интерпретант – это уже не идея, а другой знак. Если тут есть идея, то это именно идея другого знака, который должен иметь свой собственный репрезентамен [378]независимо от данной идеи. Более того, данная идея появляется здесь для того, чтобы убавить (to reduce, ridurre) «этость» (haecceitas) данного объекта: этот объект является таковым лишь постольку, поскольку он мыслится под определенным углом зрения. Он мыслится как некая абстракция и как модель возможного частного опыта.

Нет никаких оснований утверждать, что Пирс подразумевал под «объектом» некую конкретную вещь. Конечно, можно указывать на конкретные предметы, например, выражениями вроде «вот эта собака» (и только в таком случае и в таком смысле объект – это haecceitas, см. 5.434). Но следует подчеркнуть, что для Пирса даже выражения вроде / идти /, / наверху /, / когда бы ни / (а стало быть, также / наоборот / и / тем не менее /) – это все репрезентамены. Естественно, что для такого реалиста, как Пирс, даже эти выражения соотносятся с конкретным опытом. Впрочем, любая теория семантики, которая пытается определить значения синкатегорематических слов, должна рассматривать оппозиции над / под или идти / приходить как элементы содержания, поскольку они отражают и узаконивают (легитимируют) наш конкретный опыт пространственно-временных отношений. Но для Пирса идентичность выражения / идти / заключается лишь в согласованности его многочисленных проявлений (манифестаций): поэтому объект этого выражения – всего лишь существование некоего закона. Идея – это вещь, даже если она не существует в виде haecceitas (3.460).

Что касается выражения вроде / Гамлет был безумен /, то Пирс говорит, что его объект – всего лишь воображаемый мир (т. е. мир возможный) и, следовательно, объект здесь детерминируется знаком; в то время как команда вроде / К ноге! / имеет своим объектом или соответствующее действие солдат, или «универсум, желаемый командиром в данный момент» (5.178). Тот факт, что Пирс в этом рассуждении ставит на одну доску и реакцию солдат на команду, и интенцию командира (определяя и то и другое как объект), говорит о том, что в его определении объекта была некоторая неопределенность. В самом деле, реакция солдат – это скорее пример интерпретации знака (как мы увидим далее). Но во всяком случае ясно, что объект не всегда должен представлять собой некую вещь или некое состояние мира; это может быть и правило, и закон, и предписание: он выглядит как операционное описание некоего множества возможных опытов (переживаний в опыте).