Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Кому-то что-то неясно насчет локаций и половой принадлежности лиц, коим следует привнести «что-то освежающее и ободряющее» в прямую кишку тоталитарного режима? Ну а беспросветного мужского бытия как раз хватает на насилие, мерзость неустроенного быта и добычу полезных ископаемых.

«И потому не удивительно, что забитая разведенка Таисия постоянно оказывается в своем тяжком канкане между кипящими котлами жертвой сексуального насилия». Тяжкий канкан не может не закончиться сексуальным насилием, особенно если вокруг режимный объект, зона с уголовными элементами, лес с лесными братьями и жесточайший дефицит женского общества.

Но М. Арбатова способна не только на проповедь женской светоносности в условиях тотального-тоталитарного дефицита, но еще и на другие проповеди, небрежно замаскированные под критические отзывы. Так в отзыве на роман З. Прилепина «Некоторые не попадут в ад» укол достается «привластным кремлевским»: «Автор-герой риторически спрашивает куратора, отягощенного привластными понтами, ты детский гробик видел? И вся интрига состоит из того, что ополченцы видят реальные детские гробики от украинских прилетов, а кремлевские видят деперсонализованную статистику этих гробиков. И ведут свою игру, рассчитывая двигать ополченцев по шахматной доске, как манекенов».

Это же надо уметь – найти в самых верноподданических произведениях элементы либерализма и диссидентства! Вот что значит работа на четко поставленную задачу. Однако хотелось бы еще раз посоветовать критикам, рекомендующим нам, читателям, которых критики упорно считают существами малограмотными, учить русской язык. Двигать кого (что)? Манекены. Нет кого (чего)? Манекенов.

В процесс дрессуры писателей включаются критики, наследственно склонные к наказанию (просьба не путать с отрицательным подкреплением). И не как раздатчики пряников, но как мастера по избавлению автора от кнута. Им достаточно НЕ обругать автора, и тот уже счастлив. Аглая Топорова о романе А. Козловой «Рюрик»: «…можно говорить и об ангажированности книжного рынка, постоянно заставляющего новую Зулейху хлопать глазами на пару с ох…шим от очередной великой прозы читателем; и о желании самих авторов побыстрее слепить из говна пулю, особенно с прицелом на сериальчик; и о множестве внелитературных факторов – вроде того, что в литераторы у нас теперь, как раньше в учителя, в основном идут те, кто не пригодился ни в какой другой отрасли человеческой деятельности…».

Здесь читатель, несмотря на круто взятые вожжи, начинает догадываться, что все пороки, перечисленные Топоровой, прямо сейчас обернутся к автору другой стороной. Так и происходит: «Скорее всего, дело в том, что хороших книг и хороших писателей в принципе не может быть много. Но Анна Козлова несомненно принадлежит к ним». Затем текст как-то сплющивается, одна рецензия продолжается ссылкой на другую рецензию А. Топоровой, выложенную где-то еще… Ну а в рецензии на сайте «Национального бестселлера» остается фактически две фразы: «Козлова заходит гораздо дальше и продолжает уверенно двигаться в этом направлении (в сторону идеологии феминизма – И.Ц .). До Национального бестселлера (может, и не одного) она уже дошла, надеюсь, дойдет и до Нобелевской премии».

Действительно, кто только нынче до Нобелевской премии не дойдет – от нее, как говорится, не зарекайся. Все там будут, кого и открывать не стоит. За непреходящие инициативы в борьбе полов, рас и наций.

Но вернемся к отрицательным подкреплениям. Хоть и ругает Аглая Топорова Ш. Идиатуллина за незнание русского языка, явленное в романе «Бывшая Ленина» (каковой роман критик в рецензии упорно именует «Ули-ца Брежнева»): «Что такое «набуровить» и можно ли это сделать со щами, я просто не знаю, а вот «щи с горкой» – это уже что-то новое и в самой кулинарии, и в сервировке блюда… Впрочем, это только предположение, вполне возможно, что автор убежден, что создает настоящую современную литературу»… Неужто пороть будет? – изумляется читатель.

Увы. Не спешите предполагать, будто критик, нацеленный на отрицательное, а за ним положительное подкрепление, вот так возьмет и перейдет к наказанию. Не то у него амплуа, не те задачи: «И, кстати, будет не далек от истины: при всех своих недостатках «Улица Брежнева» – одна из лучших книг лонг-листа Нацбеста-2020».

Даже если критик окольно дает понять: опус безнадежен, впоследствии он же непременно гладит автора по шерстке. Эта тактика всплывает во множестве рецензий.