Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Какая ценная информация: если вы научились применять хоть какие-нибудь литературные приемы в вашей сомнительной пробе пера, вы уже можете считаться писателем. Главное найти того, кто озвучит этот факт. Остается добавить, что такой книги еще не было, она взорвет нам мозг парцелляциями, эпитетами, сравнениями, олицетворениями и акцентами. Несмотря на бессмысленные нагромождения, которые, будучи названы наукообразно, немедля приобретают ценность в умах, как выражается А. Жучкова, «низов».

Лакуны между плохой новостью (эта книга не вызывает интереса) и хорошей (эта книга вас не отпустит), как правило, заполняются школьным изложением (как доказательство того, что критик прочел-таки шедевр, осилил), а то и девичьими восторгами в исполнении матрон («мой мозг развернул свои стрекозиные крылышки»). Также охотно используется неаккуратная кучка терминов, из которых никакой информации извлечь невозможно («а потому что для небыдла писано!»). Критика, похоже, нашла свой алгоритм вдали от аналитического разбора и даже от эссеистики.

Одним словом, в качестве критики школьное изложение опуса, соединенное с подкреплением для дрессируемых писателей, не годится. Можно просто-напросто насыпать автору горку лайков-антилайков – и шабаш. А статьи, ежели они для форсу делаются, измерять вордовской статистикой. Или даже линеечкой. Статистика и линеечка несут в себе примерно столько же информации о литературных достоинствах и недостатках книги.

Давно известно: хочешь понять эпоху – пойми культуру, созданную эпохой. Восприятие человеком окружающего мира меняется, и перемены эти входят в культуру, отображаясь в творениях ее деятелей. Культура может быть элитарной или массовой, но никогда – случайной. Никакие произведения не могут быть произвольными при изучении исторической психологии, отображающейся разными своими сторонами как в шедеврах, так и в произведениях масскульта.

Когда-то Питирим Сорокин называл культуру XX века «чувственной», появившейся как ответ на разрушение больших и малых ценностей человечества. Чувственная культура стремится «отразить чувственную красоту и обеспечить чувственное удовольствие и развлечение». Герои и персонажи такой культуры – типичные смертные. Эта культура существует для рынка и конкурирует с другими товарами. Характеризуя искусство чувственной культуры, П.А. Сорокин писал, что «это искусство пейзажа и жанра, портрета, карикатуры, сатиры и комедии, водевиля и оперетты, искусство голливудского шоу; искусство профессиональных художников, доставляющих удовольствие пассивной публике». Но и чувственная культура пережила кризис. А искусство превратилось в товар, творец – в активного и полноправного участника рыночных отношений. Сложилась ситуация, когда делец подчинил себе творца и навязал свои вкусы публике, определив таким образом дальнейшее развитие культуры.

Этот процесс, характерный и для Западной Европы, и для США, не обошел стороной и Россию, где обрел свои, обусловленные местными историческими особенностями черты. Оставим русскую классику. Вспомним советскую, доперестроечную культуру. В литературе это Горький и Толстой, Булгаков и Платонов, Паустовский и Катаев, Беляев и Ефремов, Шолохов и Бондарев, Анатолий Иванов и Симонов, Панова и Велембовская, Быков и Шукшин… В музыке – Шостакович и Кабалевский, Прокофьев и Хренников, Свиридов и Чайковский, Дунаевский и Блантер, Островский и Мокроусов, Дашкевич и Дога, Пахмутова и Симонян, Артемьев и Петров… Живопись, кино, театр представлены не менее славным списком имен. И особо отметим: это не просто имена, это – уровень. Но уже к концу 80-х заданный уровень стал падать. Советское кино все больше стремилось походить на американское, мордобой, обнаженные женские тела и половые акты на экранах зачастую воспринимались публикой как откровение и прорыв в трансцендентное. Иначе как диверсией невозможно объяснить, зачем в 1988 году школы по всей стране устраивали массовые походы на «Маленькую Веру».

Мастерство, вкус, художественный дар кем-то негласно были объявлены скучным консерватизмом. А дальше все покатилось как снежный ком, да еще и по наклонной плоскости. Сначала мода на детективы и фэнтэзи, потом проклятия соцреализму, потом повсеместно какие-то голые люди с патологиями. Но самое главное – агрессивное наступление чего-то бездарного, серого и пошлого.