Array Антология - Гендер и язык

Реакция аудитории на высказывание (например, смех как ответ на критику, замаскированную под комплимент) часто косвенно указывает на направление интерпретации, которое, однако, никак не является единственно возможным. Именно такие явления, как смех (это касается также пауз, уклончивых ответов и особенностей интонирования), чрезвычайно многозначны (смех может быть, в частности, признаком одобрения, признаком удивления нарушением правил, признаком ощущаемой неловкости или смехом облегчения при неожиданном выходе из сложной коммуникативной ситуации).

Другая проблемная область касается того, что одно и то же поведение (например, употребление диалекта, обращение на «ты», прямая критика, оскорбления) может иметь различное значение в различных контекстах. В одном случае выбор «разговорного» стиля речи приравнивается к «разговору свысока», например со своим подчиненным, и выражает пренебрежение. В другом случае то же самое поведение сигнализирует высокую оценку, означает прием в «группу равных», может расцениваться как лестный переход от официальности и отчужденности к дружеской доверительности [84]. На решение (оно никогда не бывает окончательным) о том, что с большей вероятностью имеет место в конкретной ситуации, неизбежно оказывают влияние ситуативные / контекстуальные знания интерпретатора.

Для общей проблематики «несогласия» это означает, что «жесткость» несогласия (независимо от его «завуалированности») без привлечения контекстуальных знаний ничего не говорит о личных оценках членов группы или их месте в социальной иерархии. Так, при беспощадной и откровенной критике (например, среди хорошо знакомых друг с другом коллег) может иметь место большее общественное признание, чем при мягко (но втайне презрительно) высказываемой критике. Несогласие может быть стратегией как сотрудничества, так и соперничества. Данные, полученные в неофициальных беседах хорошо знакомых между собой участников, не обнаруживают «неагрессивных» стилевых форм; правда, обнаруживается тенденция к более кратким речевым отрезкам, в которых переход к критике происходит быстрее. В дальнейшем необходимо проверить гипотезу о том, что конструируемый и истинный коммуникативный статус членов группы, а также отсутствие необходимости постоянной работы над имиджем, по крайней мере в контексте профессиональной коммуникации, снижают конфронтационность форм несогласия.

Исследуя правомерность выделения типично «женского» речевого поведения [85]при выражении несогласия, мы столкнулись с проблемой практического характера: даже в разнополых группах с высокой долей женщин они реже берут слово, так что было обнаружено значительно меньше случаев выражения несогласия относительно общего количества высказываний. К счастью, имеются данные, полученные в (профессиональных) беседах только среди женщин. И эти данные подтверждают, что в целом не существует тенденции к вербальной сдержанности при различиях во мнении. Хотя высказывание, выражающее несогласие, часто вводится по схеме: «Да, но…», нередко, однако, дело доходит до открытой конфронтации. Анализ дискуссий в однополых группах не подтверждает тезиса ранних феминистских исследований, что женщины в целом предпочитают при конфликте «кооперативный», «принимающий на себя ответственность», «неагрессивный» стиль. (Кроме того, следует четко разграничить оценку стилей и их описание. Нельзя вне контекста (и без учета макроконтекста в широком понимании) решить, означает ли отказ от определенного вмешательства в речь, которое обычно ассоциируется с «агрессивностью», в данном случае «миролюбие», «стремление к сотрудничеству», «субординацию» или что-то совершенно иное. Выступающие мужчины могут точно так же, с теми же или другими целями, избегать определенных речевых действий; таким образом, не существует прямой зависимости между стилистическими средствами и целью высказывания.)

Однако контекстуализация наблюдаемых в женских группах явлений радикально изменяется в речевом общении в разнополых группах [86]; по крайней мере, наши записи бесед позволяют увидеть, что большинство женщин приводит свое речевое поведение в соответствие с требованиями высокоофициального контекста иначе, чем это делают мужчины (особенно это касается необходимости коммуникативной работы по поддержанию имиджа и статуса эксперта), хотя и тем и другим одни и те же виды речевого поведения грозят потерей лица.