Array Антология - Гендер и язык

Психотерапевт оценил манеру общения мужчины с точки зрения стандартов женского общения. В некотором смысле нормы терапии больше ассоциируются с женским стилем общения, чем с мужским. Возможно поэтому исследование показало, что среди неопытных психотерапевтов женщины справляются с работой лучше, чем мужчины. Но со временем, с приобретением опыта это гендерное различие стирается. В конце концов, возможно, что психотерапевты-мужчины – и мужчины-пациенты – учатся разговаривать как женщины, а это к лучшему. Тренинги по повышению уверенности в себе, с другой стороны, учат женщин разговаривать подобно мужчинам, а это также на пользу. Женщинам и мужчинам следует изучать стратегии, которые чаще используются членами другой группы, – не полностью переключаться, а просто иметь большее количество стратегий в своем распоряжении.

Трудно изменить привычные стили общения. Возможно, немного легче научиться уважать стили общения друг друга. Мужчинам следует принять то, что многие женщины рассматривают обмен подробностями о личной жизни как основной компонент близких отношений, а женщинам следует принять то, что многие мужчины так не считают. Взаимопонимание, по крайней мере, поможет избежать боли от обвинения в том, что вы делаете что-либо неправильно, тогда когда вы просто делаете это по-своему.

На приеме по случаю публикации одной из моих книг я обратила внимание на женщину – агента по рекламе, которая внимательно слушала продюсера популярного радио-шоу. Тот рассказывал, как получилось, что радиостудию построили там, где она сейчас находится, и почему он предпочел бы другое место. Мое внимание привлекло то, как долго он говорил, а она слушала. Подробно объясняя ей о приеме радиоволн в этих двух местах, строении радиостанции и т. д., он произносил монолог, который можно было назвать «лекцией». Позже я спросила ее, было ли ей интересно. «О, да, – ответила она, но потом, немного подумав, добавила. – Ну, может быть, он и вправду слишком разговорился». На следующий же день она сказала: «Я задумалась над вашим вопросом. Все, что он говорил, мне было совершенно безразлично. Просто я так привыкла слушать, как мужчины пространно рассуждают о вещах, мне не интересных, что даже не осознавала, насколько это скучно, пока вы не заставили меня задуматься об этом».

Я беседовала с мужчиной, с которым только что познакомилась на вечере. Во время нашей беседы выяснилось, что в 1944–1945 гг. он служил в Греции в ВВС Великобритании. Я тоже жила в Греции несколько лет и поинтересовалась его впечатлениями: какой была Греция в то время? как местные жители относились к британским солдатам? каково это было – быть британским солдатом в военной Греции? Я также рассказала о том, как изменилась Греция, какая она сейчас. Его это не заинтересовало, и, отвечая на вопросы, он быстро перешел от рассказа о собственных впечатлениях, которые показались мне захватывающими, к фактам из истории Греции. Эта информация – в принципе интересная – в данном случае и ситуации нагнала на меня скуку. Чем более безличным становился его рассказ, тем больше он меня угнетал, и против воли я оказалась «загнанной» в положение слушателя.

На выставке художественных работ Джуди Чикаго «Званый обед» меня поразила одна пара, стоявшая напротив одного из экспонатов: мужчина, увлеченно жестикулируя, объяснял женщине значение символов на гобелене. Я могла бы не заметить этой обыденной сцены, если бы «Званый обед» не был по замыслу радикально феминистским – предназначенным отразить жизненный опыт и мироощущение женщин.

Гуляя как-то вечером в начале лета, я остановилась поболтать с соседом, который выгуливал собаку. Пока мы разговаривали, я заметила, что весь сад, на краю которого мы стояли, сверкал пульсирующим мерцанием светлячков. Я обратила внимание на это чарующее зрелище и сказала: «Как четвертого июля» [36]. Сосед со мной согласился, а затем рассказал, что читал, будто огоньки светлячков – это сигналы спаривания. Далее он подробно объяснил мне, как эти сигналы действуют, – например, группы светлячков летят на разной высоте и можно видеть, как они собираются стайками в разных частях сада.

Во всех этих примерах у мужчин была информация, которой можно было поделиться, и они ею делились. Внешне в этом нет ничего удивительного или странного. Но необычно то, что существует так много ситуаций, в которых мужчины сообщают женщинам фактическую информацию, требующую длительных объяснений, и так мало ситуаций, в которых женщины сообщают мужчинам сопоставимую информацию.