Коллектив авторов - Испытание реализмом [Материалы научно-теоретической конференции «Творчество Юрия Полякова - традиция и новаторство» (к 60-летию писателя)]

х годов и творившим, как правило, человека ущербного в той или иной степени, в том или ином смысле. Многие, например, слышали расхожую когда-то мысль о том, что орден Октябрьской революции за номером 2 вполне можно было вручить русской литературе XIX в. именно за моральную подготовку этого всемирного значения действа. Как не герой – так обязательно с каким-то злоумышленным ущербом. От автора к автору. От произведения к произведению. И ведь – гении! Ну не знали они, что нормальных людей в любом обществе подавляющее большинство. Что эта нормальность – очень стойкая. Что основной объем кривой нормального распределения находится в «колоколе» этой кривой, а не в «фалдах»! Не знали они, что ж тут поделаешь. А мы-то знаем, мы-то в метро катаемся по два-четыре раза в день: там все люди нормальные. Не убийцы, не насильники, не патологические изменники, не ворюги, не бандюки. – Нормальные! Процентов на 90−95! А то и чуть больше.

Юрий Поляков очертил для своего «козленка» вполне нормальное социально-психологическое, пусть и сложное во всех смыслах пространство, в котором работают люди, ответственные за художественную литературу. Писатели тоже люди, и они имеют право стать героями романа. Другое дело, что эта сверхответственная работа мало кому из писателей удавалась по многим причинам, о которых нужно говорить в других работах. Юрий Поляков не просто приземлил «небожителей» и крепко покритиковал их, но, оставив их в «колоколе» нормального распределения, не дал им возможности чувствовать себя над людьми, то есть вне людей. Да, для многих из этого шибко привилегированного цеха подобное отношение к собственным персонам кажется кощунственным. Я не согласен с тем, что писатели являются «инженерами человеческих душ». Это очень грубая и совсем не точная формула, потому что инженеры – это все-таки люди, идущие по следам ученых. Некоторые инженеры (7−10%) являются одновременно и учеными. Но и «учеными человеческих душ» писателей никак нельзя назвать. Потому что оные занимаются поиском формул бытия и жития, а писатели ищут человеческое, слишком человеческое, которое формулами описать нельзя. Человека просчитать нельзя. Какая тут инженерия, какая тут наука?! Мне нравится формула такая: «писатель – душа человеческих душ». Душа. И тех, кому удается приблизиться к тайнам души, неподвластной формулам и таящейся где-то между формулами, я и называю писателями. Математики пробрались в глубочайшие тайны чисел, линий, форм, но ни одно даже самое сложное уравнение не способно подсказать нам то, что находится вне любой трансцендентности и трансцендентальности, то есть в душе человека.

Это могут сделать только писатели. И музыканты, уровня Баха. И художники, типа Босха и Врубеля…

Но даже самые гениальные из гениальных были прежде всего людьми. В работе Юрия Полякова гениальных нет. Какие уж гении на этапе потребления! Но и шибко талантливых, и обыкновенно талантливых там нет. Может быть, все по той же причине, а может быть, и по какой-то иной причине, мне неведомой.

Но писатели там есть. Просто писатели – уже хорошо получить почетное звание «просто писателя». Не каждому это удается. Говорят, что в Советском Союзе таких званий удостоились только во второй половине XX века что-то около 15−20 тысяч пишущих людей. Много это или мало? Не буду отвлекаться от главной задачи, напомню только, что если 15 тысяч умножить на 50 лет, то получится 750 тысяч «писателелет». В год по одной книге – почти миллион! Хорошо, в два года одну книгу – тоже ведь цифра запредельная даже для самой читающей страны в мире. Цифры говорят сами за себя, а выводы каждый делает свои.

Думал ли об этой статистике Юрий Поляков, работая свою книгу? Думал, думал! Нашел ли он писателей в писательской среде? «Просто писателей» он-то нашел и нарисовал быстрой, едкой (по делу едкой) строкой. Но, например, даже «обыкновенно талантливых» он почему-то не стал искать и хвалить по достоинству. И этим самым автор «Козленка в молоке» пошел против идеи Гаусса. Ведь если есть 15 тысяч писателей, то они обязательно должны нормально распределиться в этом самом колоколе. А тут даже намека на это нет.

Ошибка? Задумка?

Мне кажется, что это все-таки задумка, прием. С его помощью автор напомнил россиянам о том, какими опасными, а то и страшными, а то и фатальными являются для них, то есть для нас всех, этапы потребления, во времена которых рушится даже кривая нормального распределения Гаусса, что самым печальным образом сказывается на состоянии государственного иммунитета.