Вдруг встает редактор «Сатирикона» Аркадий Аверченко – неутомимый остряк, и заявив, что он внимательно осмотрел эти шкурки, спрашивает у докладчика очень учтиво, почему на обороте каждой шкурки отпечатано лиловое клеймо петербургского городского ломбарда. В зале поднялось хихиканье – очень ехидное, ибо из вопроса сатириконского насмешника следовало, что все африканские похождения Гумилева – миф, сочиненный им здесь в Петербурге.
Гумилев ни слова не сказал остряку. На самом же деле печати на шкурках были поставлены отнюдь не ломбардом, а музеем Академии Наук, которому пожертвовал их Гумилев” (137, с. 135). См. также с. 510.
С. 305–306 Нашел! Забирайте Судейкина! – А Судейкина забирайте с собой. – Сравните в воспоминаниях О. Гильдебрандт-Арбениной: “В мемуарах Одоевцевой – ее неожиданный приход «на рождество» к очень печальному и мрачному Гумилеву. Он ей так обрадовался и был так ей благодарен, что будто бы снял со стенки картину Судейкина из рамы и подарил ей. Я помню потом это отверстие в стене – и мои слезы, вероятно последние, в квартире Гумилева. Я сказала: «Теперь все кончено»” (96, с. 459). В другом месте своих мемуаров Гильдебрандт-Арбенина пишет: “Ему нравился Судейкин (сам) и как художник – картина Судейкина «Отплытье на остров Цитеру» висела у него над кроватью” (там же, с. 451). По-видимому, картина Судейкина представляла собой вариацию на тему известной одноименной картины Жанна Антуана Ватто. Напомним, что название, восходящее к картине Ватто носила и первая книга стихов Г. Иванова – “Отплытье на о. Цитеру” (1912).
С. 306– Левушка читает “Всадника без головы” Майн Рида… – Речь идет о самом известном романе Томаса Майн Рида (Thomas Mayne Reid; 1818–1883) “Headless horseman” (1865). Сравните с позднейшими воспоминаниями Л. Гумилева: “К счастью, тогда в маленьком городе Бежецке была библиотека, полная сочинений Майн Рида, Купера, Жюля Верна, Уэллса, Джека Лондона и многих других увлекательных авторов” (цит. по: 52, с. 36). Отметим, что и сам поэт, по свидетельству многих современников, в частности О. Гильдебрандт-Арбениной, любил книги Майн Рида (96, с. 443).
С. 306–307 Я подышал на стекло и стал смотреть в оттаявшую дырку на серое небо, на белый снег и черные деревья. Как, помните, у Андерсена Кай в сказке “Снежная королева”. – Подразумевается следующий фрагмент из сказки: “…дети нагревали на печке медные монеты и прикладывали их к замерзшим стеклам – сейчас же оттаивало чудесное кругленькое отверстие, а в него выглядывал веселый, ласковый глазок – это смотрели каждый из своего окна мальчик и девочка: Кай и Герда” (337, с. 304).
С. 308 “Но это длится миг, короткий миг. И нет его”. – Автоцитата из варианта следующего стихотворения О. 1954 г.:
Я поздравленье к Рождеству
Пишу за океан родным:
“Париж Вам низкий шлет поклон”
Пишу, зачеркиваю, рву
(Не те слова, банальный тон).
А за окошком белый дым,
Морозный воздух, звездный звон.
Сквозь белый дым фонарь блестит,
Сквозь белый дым душа летит…
Сквозь белый дым и звон, и сон,
Все выше, выше, не дыша,
Летит смущенная душа.
Навстречу ей по облакам,
По райски хрупким лепесткам,
Пугая лунных лягушат,
Подруги легкие спешат:
– Ты наконец вернулась к нам!
Но длится встречи торжество
Недолго – только миг один.
(Что это было? Ничего.)
И снова – кружево гардин
И, в перспективе, – Рождество.
(269, с. 77)
С. 309 Уже в 1924 году, в Париже… – “…в Петербурге на Рождество…” – Приведем полный текст этой баллады, которая в книге стихов О. “Златая цепь” датируется не 1924, а 1923 г.:
На пустынной Преображенской
Снег кружился и ветер выл.
К Гумилеву я постучала,
Гумилев мне дверь открыл.
Я вам посвящу поэму,
Я вам расскажу про Нил,
Я вам подарю леопарда,
Которого сам убил.
В кабинете топилась печка,
За окном становилось темней.
Он сказал: “Напишите балладу
Обо мне и жизни моей.
Веял холодом страусовый веер,
Гумилев не нравился ей:
– Я стихов не люблю.
На что мне шкуры диких зверей?
Это, право, прекрасная тема”.
Но смеясь я ответила – Нет!
Как о вас написать балладу?
Ведь вы не герой, а поэт.
Когда войну объявили,
Гумилев ушел воевать.
Ушел и оставил в Царском
Сына, жену и мать.
Он не спорил. Но огорченье
Промелькнуло в глазах его.
Это было в вечер морозный
В Петербурге на Рождество.
Средь храбрых он был храбрейшим
И может быть, оттого
Вражеские снаряды
И пули щадили его.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу