Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

(122, т. 2, с. 90–91)

Весь же этот фрагмент похож на отрывок из мемуарного очерка Г. Иванова 1931 г., тоже описавшего чтение Гумилевым стихотворения “Галла” перед матросами и тоже изобразившего себя в качестве свидетеля этого чтения:

“Кроме переводов и книг были еще лекции в Пролеткульте, Балтфлоте и всевозможных студиях. Тут платили натурой – хлебом, крупой. Это очень нравилось Гумилеву – насущный хлеб в обмен на духовный. Ему нравилась и аудитория – матросы, рабочие. То, что многие из них были коммунисты, его ничуть не стесняло. Он, идя после лекции, окруженный своими пролетарскими студистами, как ни в чем не бывало снимал перед церковью шляпу и истово, широко крестился. Раньше о политических убеждениях Гумилева никто не слыхал. В советском Петербурге он стал даже незнакомым, даже явно большевикам открыто заявлять: «Я монархист». Помню, какой глухой шум пошел по переполненному рабочими залу, когда Гумилев прочел:

Гумилева уговаривали быть осторожнее. Он смеялся: «Большевики презирают перебежчиков и уважают саботажников. Я предпочитаю, чтобы меня уважали»” (157, т. 3, с. 550–551).

С. 99–100 Дверь кухни открывает Паша… – А я и не догадывался. – В мемуарном очерке 1931 г. Г. Иванов тоже рассказывает о Паше:

“Убирать квартиру приходила дворничиха Паша. Она очень любила слушать стихи.

– Почитайте что-нибудь, Николай Степанович, пока я картошку почищу.

– А по-французски можно?

– Что желаете.

Гумилев читал вслух Готье, Паша чистила картошку, сочувственно вздыхая. Гумилев начинал фантазировать: «Погодите, Паша, вот скоро большевиков прогонят, будете вы мне на обед жарить уток». – «Дай Бог, Николай Степанович, дай Бог». – «Я себе тогда аэроплан куплю. Скажу: Паша, подайте мне мой аэроплан. Я полетаю до обеда недалеко – вон до той тучки».

«Дай Бог, дай Бог!»” (157, т. 3, с. 552).

Исчезла она – и опять по неизвестной мне причине, не то умерла, не то ей снова захотелось мешочничать – весной 1921 года. – В журнальной публикации фрагментов НБН – “весной 20-го года” (276, с. 115), что свидетельствует о неуверенности О. при датировке некоторых событий.

С. 100–101 Низкая комната. Мягкая мебель… – Ведь Гумилев курит не у окна, а у печки. – Раннюю редакцию этого стихотворения см. на с. 470.

С. 102 Друзей вообще не существует. – В журнальной публикации фрагментов НБН далее следовал личный выпад Гумилева против О.: “О поклонниках смешно говорить. Ученики. Вы, например, – вы бы согласились в аду с чертом на горящих углях сидеть, только бы он вас учил писать стихи. А до меня самого вам ведь и дела нет. Не спорьте, пожалуйста” (276, с. 118). Затем кратко описывалась реакция О. на этот выпад: “Я не спорю, хотя мне обидно” (там же).

С. 103 Там всегда можно встретить Кузмина с Юрочкой Юркуном. И мало ли еще кого? – В журнальной публикации фрагментов НБН было: “Там всегда можно встретить Кузмина с Юрочкой Юркуном и Олечкой Арбениной. И мало ли еще кого? Даже самого Федора Кузьмича Сологуба, если посчастливится” (276, с. 118).