Ирина Серебренникова: И снова о классике. Эссе

Простенькая сельская барышня Ольга Ларина никак не могла быть отождествлена с фракийской царевной, героиней греческого мифа. Филлида, не дождавшись в назначенное время возлюбленного, покончила с собой и была превращена богами в миндальное дерево. Прибывший жених, сраженный горем, обнял ствол, и миндаль… расцвел.

В словах «Филлиду эту» звучит явная насмешка, как и в пренебрежительном «et cetera». Это не случайность, а покровительственно-равнодушное отношение к юноше и предмету его обожания, как и последующее поведение Онегина на балу у Лариных. Не в этой ли небрежной просьбе – начало трагического финала – дуэли?

А как высокомерен Евгений в сцене первого объяснения с Татьяной Лариной!

Какое любование собой и какая выспренность выражений:

Скажу без блесток мадригальных:

Нашед свой прежний идеал,

Я верно б вас одну избрал

В подруги дней моих печальных;

какой менторский тон:

Учитесь властвовать собою,

и уж совершенно неуместно:

Судите ж вы, какие розы

Нам заготовит Гименей

И, может быть, на много дней.

Таков Онегин в первых главах романа. Рисуя портрет своего героя, Пушкин часто обращается к античной мифологии и истории, что характерно для литературной традиции того времени. Но автору удается таким образом внести в описание элементы сарказма, придать ему иронический тон.

Владимир Ленский изображен в более мягкой, сочувственной манере. Юноша – выпускник Геттингенского университета вернулся к родным пенатам (домашним богам, родному дому). Пылкий мечтатель, восторженный поэт-романтик. В нем много от самого автора романа. Владимира сопровождают музы:

И муз возвышенных искусства

Счастливец, он не постыдил:

Он в песнях гордо сохранил

Всегда возвышенные чувства.

Ленский влюблен; любовь его чиста и безыскусна. В милой простодушной Ольге Лариной восторженный взгляд поэта находит тысячу достоинств, которых и нет на самом деле. В альбом Ольге он рисует

…сельски виды,

Надгробный камень, храм Киприды.

Изображение храма богини любви Афродиты на острове Кипр, у берегов которого богиня родилась из морской пены (отсюда ими «Киприда»), рядом с надгробным камнем – аллегорический рисунок «любовь до гроба».

В этой аллегории и в упоминании реки забвения Леты завуалирована краткость жизненного пути Ленского. Юноша предчувствует свою гибель и предвидит, что его скоро забудут:

И память юного поэта

Поглотит медленная Лета.

Ленскому вторит автор: усыпленный Летой, поэт уже не смутится вестью об измене молодой невесты, отдавшей свою руку и сердце другому.

Музы, храм Киприды рядом с надгробным камнем и река забвения Лета – эти античные образы помогают читателю увидеть, понять и, может быть, полюбить поэта; по крайней мере, посочувствовать ему, как сочувствует сам автор.

Главная героиня романа Татьяна Ларина заметно отличается от своей сестры. Обе они воспитывались в деревне в помещичьей семье, хранившей

…в жизни мирной

Привычки милой старины.

Но Татьяна казалась девочкой чужой в своей семье.

Патриархальный уклад жизни сформировал ее характер, отношение к вопросам нравственности и морали, а любовь к французским романам развила природную мечтательность. Оттеняя задумчивость и молчаливость героини, автор рисует ее озаренной лунным светом – лучом Дианы. Влюбленная в Онегина, Татьяна

…об нем …во мраке ночи,

Пока Морфей не прилетит,

Бывало, девственно грустит…

Диана предстаёт здесь божеством Луны. Диана и Морфей – бог сновидений – как бы закрывают таинственным покровом любовь героини. Вместе с матерью Татьяна уезжает в Москву «на ярмарку невест», где попадает в атмосферу светской жизни, столь чуждой её натуре.

Автор резко меняет тон, описывая родственниц Татьяны, «младых граций Москвы», и их развлечения.

Если в первой главе романа театр – «волшебный край», то характеристика театра, где побывала героиня, явно отрицательна.

Но там, где Мельпомены бурной

Протяжный раздается вой…

………………………

Где Талия тихонько дремлет

И плескам дружеским не внемлет…

Размышляя о путях развития русского театра, Пушкин писал в «Набросках предисловия к „Борису Годунову“»: «…я твердо уверен, что нашему театру приличны народные законы драмы Шекспировой, а не придворный обычай трагедий Расина».

Что же касается Талии – музы комедии, то ее «дремота» – намек на запрещение постановки комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума».