Игорь Ржавин - Как тебя зовут. Автономный экскурс по ономастике

Теперь делаем постепенный переход от семантики к фонетике. Обратите внимание на знаковое схождение кимрского mesen – желудь , с таджикским моши – жёлтый , в чём не возможно не рассмотреть связь характерных оттенков с шерстью миши (пишу с маленькой, а не заглавной буквы, поскольку уже наглядно было показано: что оказалось первичным, а что – вторичным).

Для плавности перехода в другую корневую систему, представляем вам красноречивый корневой симбиоз, обнаруженный в венгерском medvebőr – медведь , где образование МЕДВЕ/БЁР сложено из, заимствованного у славян, венгерского medve – медведь , и, настолько же славянского происхождения, венгерского bőr – медведь , исходя из русского БЕР/ЛОГА – логово бера (настоящее изначальное тайное прозвище ведьмеда у славян – бер).

Выходим на корневую матрицу Б-Р. Английское bruin[{{ˈ}} bru: ɪn] – мишка , можно прочесть и по-голландски, в этом случае мы приобретаем дополнительные признаки, сопровождающие не просто медведя, а именно русского бера : нидерландское bruin – коричневый, карий, (и внимание!) русый (ср. с фин. ruskea – коричневый ). Совершенно понятно, что понятие «брюнет» родственно русскому прилагательному бурый , но мало кто знает, что ровно настолько, насколько родственно понятию «медведь» и глаголу буреть – наглеть . Вот, пожалуйте взглянуть: английский boorish[{{ˈ}} buərɪʃ] – грубый, неуклюжий , мужиковатый , а всё благодаря звукоподражательному бурчанию «б-р-р-р». Таким вот путём слилось в единую словесную ёмкость три признака животного – бурый , бурчащий и берущий мёд (ср. с анг. bereave[bɪ {{ˈ}} {r}{ }iːv] – отбирать , и borrow[{{ˈ}} bɒrəʊ] – брать ): арийский b {{ʰ}} er, рус. бобр, бурый, латыш. bērs; bebrs, лит. bėras; bebras, др.-прусск. bebrus, гэльск. Bibrax, валлийск. befer, англ. brūn/brown; bera/bear; beofer/beaver, нем. brūn/braun; bero/Bär; bibar/Biber, др.-норв. brúnn, bjǫrn, bjórr, bjørn; санскр. bhallas; babhrus, авест. bawra, осет. būr/bor. фарси бӯр — бурый .

И ещё некоторые характерные штрихи к портрету медведя из однокоренных английских слов:

bribe[braɪb] – брать ;

brief[bri {{ː}} f] – отрывистый ;

bristle[{{ˈ}} brɪsl] – ворс ;

brock[brɒk] – барсук ;

broil[brɔɪl] – бурно ;

bronze[brɒnz] – бронза ;

brood[bru {{ː}} d] – порода ;

brown[braʊn] – бурый ;

browse[braʊz] – бродить ;

brunt[brʌnt] – бремя ;

brushy[{{ˈ}} brʌʃɪ] – заросший ;

bur[bɜ {{ː}}] – бор ;

burden[{{ˈ}} {b}{ }ɜːdn] – бремя ;

burly[{{ˈ}} {b}{ }ɜːlɪ] — большой .

Ну, и в довесок, для полного утверждения абсолютно независимого от имени Михаил русского словообразования мишка , положим на чашу весов балто-славянского происхождения литовское meška – медведь , как, собственно, и древнерусское личное имя Мишата – медвежонок , по ещё более древнему понятию мешка – медведь , от глагола мешкать – не торопиться (ср. с др.-русск. мѣшькати – тихо поживать , и чеш. meškati – медлить ).

КОЛЯ [’kol {{ʲ}} ə]. Почти все выходцы из СССР когда-то слышали слова «Коля, Hиколай, сиди дома не гуляй» из песни «Валенки», а теперь чуть-ли ни каждый ребёнок слышал, из нового поп-шедевра нетленные строки «Николай, Коля, просто спой для души ла—лали—ла-лай» из песни Баскова. Тождественность этих двух имён у русских людей не вызывает сегодня ни малейших сомнений. И это не удивительно, как и не удивительно традиционное для России сваливание в одну кучу с иноземными массы имён чисто славянского происхождения. Хотя опытные филологи прекрасно осведомлены о древнейшем исконно русском корне -КОЛ-, и огромном количестве производных им слов, в том числе и народных имён, загнанных в своё время в «подполье» имянаречения воинствующими христианскими адептами – об этом вообще не принято говорить, вот никто и не говорит, сохраняя многовековое «партизанское» (а может просто рабское?) молчание. Мы слегка нарушим эту нездоровую двухтысячелетнюю рыбью церемонию, и справедливости ради, да во славу Родного языка, выскажемся на этот счёт.