Arthur Conan Doyle - Английский язык с Шерлоком Холмсом. Знак четырех (ASCII-IPA)

grieve [gri:v], thwart [TwO:t], trial ['traI@l]

"You are deceiving us, Small," said Athelney Jones, sternly. "If you had wished to throw the treasure into the Thames it would have been easier for you to have thrown box and all."

"Easier for me to throw, and easier for you to recover," he answered, with a shrewd, sidelong look. "The man that was clever enough to hunt me down is clever enough to pick an iron box from the bottom of a river. Now that they are scattered over five miles or so, it may be a harder job. It went to my heart to do it, though. I was half mad when you came up with us. However, there's no good grieving over it. I've had ups in my life, and I've had downs, but I've learned not to cry over spilled milk."

"This is a very serious matter, Small," said the detective. "If you had helped justice, instead of thwarting it in this way, you would have had a better chance at your trial."

"Justice!" snarled the ex-convict (правосудие! — раздраженно воскликнул бывший каторжник; justice — справедливость; правосудие) . "A pretty justice (хорошенькая справедливость) ! Whose loot is this, if it is not ours (чья это добыча, если не наша) ? Where is the justice that I should give it up to those who have never earned it (где справедливость в том, что я должен ее отдать тем, кто никак ее не заслужил; to earn — зарабатывать; заслуживать) ? Look how I have earned it (смотрите, как я их заработал) ! Twenty long years in that fever-ridden swamp (двадцать долгих лет на этих дышащих лихорадкой болотах; fever — жар, лихорадка; to ride — ехать верхом; подавлять; терроризировать; угнетать; ridden — изъеденный, пораженный) , all day at work under the mangrove-tree (весь день вкалываешь под мангровыми деревьями) , all night chained up in the filthy convict-huts (всю ночь сидишь прикованный в грязном бараке для заключенных; to chain — заковывать в цепи; посадить на цепь; filthy — запачканный, немытый) , bitten by mosquitoes (тебя кусают москиты; to bite — кусать) , racked with ague (мучает болотная лихорадка; rack — дыба; to rack — вздергивать на дыбу; мучить, пытать) , bullied by every cursed black-faced policeman who loved to take it out of a white man (задирает каждый проклятый черномазый полицейский, которому хочется выместить все на белом человеке; to bully — грозить, запугивать; to take it out — срывать зло) . That was how I earned the Agra treasure (вот так я зарабатывал сокровища Агры) ; and you talk to me of justice (а вы говорите мне о правосудии) because I cannot bear to feel that I have paid this price only that another may enjoy it (потому что я не смог вынести: «не смог вынести чувствовать», что я заплатил эту цену только для того, чтобы другой мог воспользоваться: «насладиться» сокровищами) ! I would rather swing a score of times (да я бы лучше был повешен раз двадцать; to swing — качать, раскачивать/ся/; вешать, подвешивать; быть повешенным, сравните: he shall swing for it — его повесят за это; score — зарубка, бороздка, метка; два десятка) , or have one of Tonga's darts in my hide (или заполучил одну из стрел Тонги в свою шкуру) , than live in a convict's cell (чем жить в камере заключенного) and feel that another man is at his ease in a palace with the money that should be mine (и знать: «чувствовать», что другой наслаждается жизнью во дворце на деньги, которые должны быть моими; ease — облегчение, покой; беззаботность, праздность) ." Small had dropped his mask of stoicism (Смолл отбросил свою маску стоицизма; to drop — капать; бросать; сбрасывать) , and all this came out in a wild whirl of words (и все это излилось в бешеном потоке: «в диком вихре» слов; whirl — кружение; вихрь) , while his eyes blazed (его глаза пылали) , and the handcuffs clanked together with the impassioned movement of his hands (а наручники бряцали в такт его пылкой жестикуляции: «с пылкими движениями его рук») . I could understand, as I saw the fury and the passion of the man (я понимал теперь, когда увидел, с какой яростью и страстью он говорил: «увидел ярость и страсть человека»; passion — страсть, страстное увлечение; взрыв чувств; вспышка гнева) , that it was no groundless or unnatural terror which had possessed Major Sholto when he first learned that the injured convict was upon his track (что тот ужас, что обуял майора Шолто, когда он узнал, что оскорбленный каторжник разыскивает его, не был ни беспочвенным, ни противоестественным; ground — земля; почва; groundless — беспочвенный; to possess — владеть, иметь; овладевать, захватывать; to learn — учиться; узнавать; injured — обиженный, оскорбленный; track — след) .

ague ['eIgju:], stoicism ['st@uIsIz(@)m], injure ['IndZ@]

"Justice!" snarled the ex-convict. "A pretty justice! Whose loot is this, if it is not ours? Where is the justice that I should give it up to those who have never earned it? Look how I have earned it! Twenty long years in that fever-ridden swamp, all day at work under the mangrove-tree, all night chained up in the filthy convict-huts, bitten by mosquitoes, racked with ague, bullied by every cursed black-faced policeman who loved to take it out of a white man. That was how I earned the Agra treasure; and you talk to me of justice because I cannot bear to feel that I have paid this price only that another may enjoy it! I would rather swing a score of times, or have one of Tonga's darts in my hide, than live in a convict's cell and feel that another man is at his ease in a palace with the money that should be mine." Small had dropped his mask of stoicism, and all this came out in a wild whirl of words, while his eyes blazed, and the handcuffs clanked together with the impassioned movement of his hands. I could understand, as I saw the fury and the passion of the man, that it was no groundless or unnatural terror which had possessed Major Sholto when he first learned that the injured convict was upon his track.

"You forget that we know nothing of all this," said Holmes, quietly (вы забываете, что мы ничего об этом не знаем, — тихо сказал Холмс) . "We have not heard your story (мы еще не знаем, что с вами приключилось: «мы не слышали вашу историю») , and we cannot tell how far justice may originally have been on your side (и мы не можем судить, насколько справедливость изначально могла быть на вашей стороне) ."