Майкл Муркок: Английский язык с М. Муркоком

unaware [ʌnəˈweə] existence [ɪɡˈzɪstns] prodigiously [prəˈdɪʤəslɪ] jealous [ˈʤeləs]

It was a rich time and a dark time. The time of the Sword Rulers. The time when the Vadhagh and the Nhadragh, age-old enemies, were dying. The time when Man, the slave of fear, was emerging, unaware that much of the terror he experienced was the result of nothing else but the fact that he, himself, had come into existence. It was one of many ironies connected with Man (who, in those days, called his race `Mabden').

The Mabden lived brief lives and bred prodigiously. Within a few centuries they rose to dominate the westerly continent on which they had evolved. Superstition stopped them from sending many of their ships towards Vadhagh and Nhadragh lands for another century or two, but gradually they gained courage when no resistance was offered. They began to feel jealous of the older races; they began to feel malicious.

The Vadhagh and the Nhadragh were not aware of this (вадаги и надраги не подозревали об этом; to be aware of — осознавать, отдавать себе отчет в чем-то ). They had dwelt a million or more years upon the planet (они жили миллион или более лет на этой планете; to dwell — жить, обитать ) which now, at last, seemed at rest (которая теперь, наконец, казалось, /находилась/ в состоянии покоя; rest — покой, отдых, сон ). They knew of the Mabden (они знали о мабденах; to know-knew-known ) but considered them not greatly different from other beasts (но считали их не сильно отличающимися от других животных; greatly — очень, значительно ). Though continuing to indulge their traditional hatreds of one another (хотя и продолжая питать традиционную ненависть друг к другу; though — несмотря на, хотя; to indulge — потакать, давать себе волю; hatred — ненависть, отвращение ), the Vadhagh and the Nhadragh spent their long hours (проводили /свои/ целые часы: «долгие часы»; to spend — тратить, проводить; to spend-spent-spent ) in considering abstractions (в рассмотрении абстракций = занимаясь абстрактными исследованиями; to consider — рассматривать/ся/, считать/ся/ ), in the creation of works of art and the like (в создании = создавая произведения искусства и других подобных /занятиях/). Rational, sophisticated (разумные, утонченные; sophisticated — изощренный, лишенный простоты ), at one with themselves (/живущие/ в гармонии с самими собой; at one — в согласии, заодно ), these older races were unable to believe in the changes that had come (эти древние расы были неспособны поверить в перемены, которые произошли; to come — приходить, становиться, происходить ). Thus (таким образом), as it almost always is (как это почти всегда бывает), they ignored the signs (они не заметили признаки /этих перемен/; to ignore — не учесть, не обращать внимания; sign — знак, символ, примета; знамение ).

There was no exchange of knowledge (не было обмена знаниями) between the two ancient enemies (между двумя давними врагами; ancient — древний, старинный ), even though they had fought their last battle many centuries before (хотя они провели последнюю битву много веков назад; even though — несмотря на то, даже если; to fight — сражаться, бороться; to fight-fought-fought ).

hatred [ˈheɪtrɪd] rational [ˈræʃənl] ancient [ˈeɪnʃnt] centuries [ˈsenʧərɪz]

The Vadhagh and the Nhadragh were not aware of this. They had dwelt a million or more years upon the planet which now, at last, seemed at rest. They knew of the Mabden but considered them not greatly different from other beasts. Though continuing to indulge their traditional hatreds of one another, the Vadhagh and the Nhadragh spent their long hours in considering abstractions, in the creation of works of art and the like. Rational, sophisticated, at one with themselves, these older races were unable to believe in the changes that had come. Thus, as it almost always is, they ignored the signs.

There was no exchange of knowledge between the two ancient enemies, even though they had fought their last battle many centuries before.

The Vadhagh lived in family groups (вадаги жили родовыми группами; family — родовой, семейный ) occupying isolated castles (занимая обособленные замки; to occupy — занимать, заселять; isolated — отдельно стоящий, изолированный ) scattered across a continent (разбросанные по континенту; to scatter — разбрасывать, рассеивать; across — поперек, сквозь ) called by them Bro-an-Vadhagh (называемому ими Бро-ан-Вадаг). There was scarcely any communication between these families (едва ли было какое-либо общение между этими семьями = семьи почти не общались; communication — общение, связь, контакт ), for the Vadhagh had long since lost the impulse to travel (так как вадаги давным-давно утратили интерес к путешествиям; long since — давно, исстари; to lose — терять, утрачивать; to lose-lost-lost; impulse — толчок, позыв ). The Nhadragh lived in their cities (надраги жили в своих городах) built on the islands in the areas to the north west of Bro-an-Vadhagh (построенных на островах в областях, /лежащих/ к северо-западу от Бро-ан-Вадага; to build-built-built; areas — край, область, зона ). They, also, had little contact (они также имели маленькую связь = мало общались), even with their closest kin (даже со своими ближайшими родственниками; kin — родня, родственники ). Both races reckoned themselves invulnerable (обе расы считали себя неуязвимыми). Both were wrong (обе ошибались; to be wrong — быть неправым, ошибаться ).

Upstart Man was beginning to breed (появившийся вдруг Человек начинал размножаться; upstart — вновь появившийся, неожиданно выдвинувшийся или получивший известность /человек или компания/ ) and spread like a pestilence across the world (и распространяться, словно чума, по миру; to spread — раскидываться, покрывать ). This pestilence struck down the old races (эта чума уничтожала древние расы; to strike down — сваливать /ударом/, сражать ) wherever it touched them (повсюду, где бы ни соприкасалась с ними; to touch — касаться, трогать ). And it was not only death that Man brought (и это была не только смерть, /то/, что Человек приносил = Человек нес не только смерть; to bring-brought-brought ); but terror, too (но также /и/ страх; terror — страх, ужас, кошмар ). Wilfully (намеренно), he made of the older world nothing but ruins and bones (он делал из старого мира ничего, кроме руин и костей = превращал мир в руины). Unwittingly (невольно), he brought psychic and supernatural disruption of the magnitude (он нес духовное и сверхъестественное разрушение = упадок /такого/ размера; magnitude — величина, значимость ) which even the Great Old Gods failed to comprehend (какой даже Великие Древние Боги не могли постичь; to fail — потерпеть неудачу, не суметь; to comprehend — понимать, осмысливать ).