Литературный текст - проблемы и методы исследования. 8. Мотив вина в литературе (Сборник научных трудов)

кубок, из которого он тут же и выпил вместе с друзьями. В посылке Катенин говорит о судьбе этого кубка: он якобы достался по наследству настоящему поэту — Пушкину, но устроен он по принципу «напейся — не облейся»: из него, не облившись, могут пить только истинные поэты. Кокетничающий Катенин боится пить из этого кубка и предлагает Пушкину другой сосуд:

Сам Катенин не пьет из кубка поэтов — это еще понятно: он кокетничает и скромничает. Но и Пушкина, у которого хранится этот кубок, он намерен поить из другой чаши, что дает основания предположить, будто и в Пушкине он не видит истинного поэта.

Кажется, именно это и задело Пушкина. [45] Вообще «Старая быль» оказала весьма серьезное влияние на творчество Пушкина 1828 г. Как уже приходилось писать, она сказалась в формировании образности стихотворения «В прохладе сладостной фонтанов…» ( Строганов М. В. [Рец. ] Ивинский Д. П. Пушкин и Мицкевич. Материалы к истории литературных отношений. 1826–1829. М., 1999 // Новое литературное обозрение. № 45 (5). 2000. С. 419–420). Здесь укажем также, что толчком к созданию «Анчара» явилась, видимо, также «Старая быль», в которой описано искусственное дерево, осеняющее царский трон. (Не отсюда ли и пушкинские колебания в выборе названия героя «Анчара»: царь и князь.) В «Старой были» Катенин несколько перемудрил и дал основания для противоположных истолкований текста. Конечно, он, с одной стороны, довольно прозрачно намекал, что Пушкин, подобно эллину, воспевает царей; однако, с другой стороны, именно Пушкину достался кубок — награда русского поэта, отказавшегося воспевать князя. Стало быть, аллегория могла быть прочтена не как обличение Пушкина, но как согласие с его позицией.

Другое дело — посылка. Здесь Катенин передергивает факты вполне сознательно. Сначала сам отказывается пить из кубка настоящих поэтов, а потом подносит вместо него другую чашу Пушкину. И вот тогда Пушкин вспоминает спор двух державинских философов. Катенину отводится роль Пьяного; себе самому Пушкин выбирает роль Трезвого.

Вообще в конструкции державинского стихотворения герои поставлены в неравные условия. Пьяный трижды начинает полемику, и трижды Трезвый отвечает ему: «Не пью, любезный мой сосед!» Замыкающая текст реплика звучит всегда более авторитетно, нежели начинающая, уже по этому мы можем судить, что Державин отдает предпочтение умеренности и «золотой середине». Пушкин…

Но с Пушкиным дело обстоит сложнее. Катенин, как мы уже цитировали, призывал Пушкина огласить их «тихую беседу Бейронским пеньем». Пушкин заключил свое колючее послание следующими стихами:

Здесь Корнель и Тасс (любимые поэты Катенина-переводчика) — символы классицизма, как Бейрон в стихах Катенина — символ романтизма (вот почему так оскорбителен оказался для Пушкина намек Катенина на тех двух молодых романтиков, на которых следует проверить кубок «напейся — не облейся»). Разозлившись, Пушкин предлагает Катенину остаться в строях Парнаса, который часто путали с горой Геликон, где находился источник Ипокрена — символ вдохновения. Все поэты пьют из Иппокрены и напиваются до вдохновения. Об этом говорил еще Гораций:

В. К. Тредиаковский (вслед за одой на сдачу Намюра Н. Буало) начинал свою «Оду торжественную о сдаче города Гданска» (1734) сравнением вдохновения и опьянения:

Пушкин в качестве обычного человека не прочь был выпить, о чем неоднократно писал в стихах и прозе. Пушкин-поэт отказывается от привычных, тривиальных образов, заношенных со времен Горация. Вот еще одна из причин его странного ответа Катенину.