Абдурахман Юнусов: Эсперанто? Это просто! Учебник международного языка

Эсперанто — язык мира и прогресса: он служит взаимопониманию и сотрудничеству людей разных стран.

Эсперанто — язык нейтральный — он не принадлежит ни одной нации, ни одному государству и содействует равноправию языков. Это богатый и гибкий язык, на котором существует обширная литература: художественная и научно-техническая, философская и религиозная. Радиостанции многих стран ведут регулярные передачи на этом языке. Среди сторонников Эсперанто — Л. Толстой, М. Горький, Б. Шоу, Г. Уэллс, Р. Роллан, А. Эйнштейн и многие другие выдающиеся люди.

Эсперанто введен в качестве учебного предмета в школах и университетах многих стран. Всемирная Эсперанто-Ассоциация (UEA — неправительственная организация в консультативных связях с ООН и ЮНЕСКО) объединяет представителей 117 стран мира, а также международные, государственные, профессиональные и другие ассоциации и союзы.

Во Всемирных конгрессах Эсперанто принимают участие тысячи эсперантистов со всего света — дипломаты и ученые, предприниматели и журналисты, люди всех профессий и возрастов.

Многоязычие издавна казалось людям проклятием свыше. Об этом и библейское сказание о Вавилонском столпотворении — помните, когда люди дерзнули строить башню до неба, Господь разгневался и смешал языки… И во все времена люди мечтали о времени, когда это проклятие будет снято, и люди вновь станут понимать друг друга. «Боги благоволили бы человечеству, если бы подарили ему всеобщий язык», — считал великий Платон.

Древние персы и древние греки, древние римляне, средневековые ученые Востока и Запада — всех их объединяет идея вернуть людям взаимопонимание.

Среди тех, кого заботила эта проблема — Клавдий Гален и Томмазо Кампанелла, Декарт, Лейбниц, Вольтер и Дидро, Менделеев и Циолковский, и многие, многие другие выдающиеся умы человечества всех времен и народов. А ведь это стремление — облегчить людям взаимопонимание — появилось задолго до нашего бурного века развития информатики, международных связей, туризма, всех видов и способов общения — задолго до телефонов, факсов, не говоря уже о глобальных сетях Интернета!

Еще в 1728 г. Шарль Монтескье писал: «Общение народов столь велико, что они имеют абсолютную потребность в общении». В те времена, как известно, люди могли еще худо-бедно обходиться несколькими языками-посредниками — французским, немецким, английским на Западе, арабским на Востоке. Правда, эта роскошь была доступна, как правило, лишь элите.

Новый Вавилон, поистине, наступил в конце 19-го — начале нашего века. Бурно развивается промышленность, растет поток научной и технической информации, ширятся международные связи, растет число путешественников, число массовых форумов. Ежегодно издается не менее 200 тысяч названий книг, около 100 тысяч журналов; из них половина — научные, технические, экономические. Многоязычие приводит к тому, что во всем мире около 70 процентов заявок на изобретения отклоняются, поскольку эксперты не находят в них новизны. Сотни тысяч изобретателей работают впустую, не зная, что где-то уже изобрели то же, что и они!

Проблему преодоления многоязычия невозможно решить с помощью одних переводчиков. Целые институты научно-технической информации, имея в штате десятки тысяч переводчиков, публикуя сотни тысяч страниц информационных и реферативных изданий, успевают охватить лишь малую часть источников.

А международные отношения! В мире более двух тысяч международных организаций, из них половина проводит свои конгрессы ежегодно. При этом они пользуются сразу несколькими, т. н. «рабочими» языками. Проблему преодоления разноязычия невозможно решить с помощью переводчиков. Целые институты научной и технической информации, мобилизуя десятки тысяч переводчиков, публикуя сотни страниц информационных и реферативных изданий, успевают охватить лишь малую часть источников.

Потребность в международном языке постоянно растет, и тенденция складывается в пользу искусственного. Почему именно искусственного?

В самом деле, почему искусственный, если на Земле и так, по разным оценкам, от 3 до б тысяч языков? Дело в том, что выбор одного из национальных языков в качестве международного означал бы преимущество одной страны перед всеми другими в политике, экономике, торговле… В мире и так чрезвычайно остро стоят вопросы, связанные с языковым неравенством.