Г. Коган - Ф.М.Достоевский. Новые материалы и исследования

Seghers A. Ober Tolstoi. Uber Dostojewskij.

Кrempien H. Was bedeutet uns heute Dostojewskij? // Der Bibliothekar (Berlin-Leipzig-Halle). — 1957. — № 2. — S. 144.

Немирович-Данченко В. И. Статьи. Речи. Беседы. Письма. — Т. 2. — М., 1954. — С. 300.

Эту " иллюстративность ", хотя она и была преднамеренной, возможно, имел в виду и Немирович-Данченко:

" "Карамазовых" мы поставили на одном фоне. Это слишком педантично ". — Там же. — С. 299.

А. Сamus. Theatre, recits, nouvelles. — Paris, 1962. — P. 1698 (см. также одно из последних исследований о французском режиссере: Финкельштейн Е. А. Жак Копо и Театр Старой Голубятни. — Л., 1971).

Там же. — С. 1725.

Письма. — I. — С. 58.

" Роман-мистерия " — определение Л. П. Гроссмана, предвосхитившее наблюдение М. М. Бахтина над карнавальными мотивами, элементами мистерии в творчестве Достоевского (Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского. — М., 1963. — С. 84-86, 194-197).

Отметим, что "Бориса Годунова" Пушкина В. Э. Мейерхольд сравнивал с "Братьями Карамазовыми". Полемизируя с А. Н. Бенуа, он отказывался видеть в постановке Художественного театра мистерию, отрицая ее у Достоевского (Мейерхольд В. Э. Статьи. Письма. Речи. Беседы. — Ч. I. — M., 1968. — С. 207-208).

Алексеев М. П. Ф. М. Достоевский и русский театр // Театральный бюллетень (Одесса). — 1921. — № 6. — С. 2; Алексеев М. П. О драматических опытах Достоевского // Творчество Достоевского. — Одесса, 1921. — С. 41-62.

Предположение Алексеева:

" Третий драматический замысел Достоевского, его драма "Жид Янкель", также утраченная, быть может привела бы нас к гоголевской повести " <"Тарас Бульба"> — оспаривается Н. Н. Вильмонтом (Вильмонт Н. Н. Достоевский и Шиллер // Вильмонт Н. Н. Великие спутники. — М., 1966. — С. 36-37).

Алексеев М. П. Ф. М. Достоевский и русский театр. — С. 2.

В цитированном письме к брату Достоевский восклицает по поводу "Горация" Корнеля:

" Разве у Гомера найдешь такие характеры! " (Письма. — Т. I. — С. 59).

Этот интерес к личности, " характерам ", был тем более романтическим, проявляясь в " воспроизведении трагической стороны жизни " (Белинский В. Г. Полн. собр. соч. — Т. X. — М.: Изд-во АН СССР, 1956. — С. 364).

Vоguе Е. М. de. Le roman russe. — Paris, 1892. — P. 267. Ср. также замечания Вогюэ о " драматичности " романов Достоевского, мелодраматичном характере князя Валковского, образе Наташи " которая говорит и действует как герои античных трагедий ", сравнение "Преступления и наказания" по глубине психологического проникновения с "Макбетом" и сам эпитет " драматический психолог " по отношению к Достоевскому (Там же. — С. 205, 241-242, 246, 261).

" …Начал комедию и шутя вызвал столько комической обстановки и столько комических лиц <���…>, что я бросил форму комедии, несмотря на то, что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним… " (Письмо к А. Н. Майкову 18 января 1856 г. // Письма. — I. — С. 167).

См. одну из первых работ на эту тему: Тынянов Ю. Достоевский и Гоголь: К теории пародии. — Пг., 1921. Для нашей темы имеет значение не столько борьба писателя с " типами Гоголя ", пародийность повести (в частности образа Фомы), " эмоциональная перетасовка характеров " в ней, как " прием масок " и тот " механизированный прием ", которые, начиная с образа князя в "Дядюшкином сне" и кончая некоторыми особенностями повествования в "Бесах" и в "Братьях Карамазовых", позволяют говорить о театральных элементах в произведениях Достоевского.

Ср.: "…могу помещать по эпизоду и это составит отдельное приключение или повесть " (Письма. — I. — С. 221), или замечание об " эпизодическом романе Достоевского " (Розанов В. В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского. — СПб., 1902. — С. 38); французский исследователь Р. М. Альберес объясняет эту композиционную завершенность частей " фельетонным характером " творчества Достоевского (Alberes R. М. Histoire du roman moderne. — Paris, 1962. — P. 38).

Письма. — III. — С. 20.

Речь идет о намерении В. Д. Оболенской " переделать "Преступление и наказание" в драму для представления в императорских театрах " (1872 г.). Известна еще одна более ранняя инсценировка этого романа (1867 г.), отвергнутая цензурой (Дризен Н. В. Драматическая цензура двух эпох. — Пб., 1917. — С. 196, 308).