Борис Тимофеев - Правильно ли мы говорим?

А вот кр а́я у очереди два!

И «крайним» является в ней в совершенно равной степени и «первый» и «последний».

В связи с этим даже вспоминается старинная народная шутка: идут по улице два приятеля, а навстречу им — две девушки. Один из приятелей говорит другому: «Мне очень нравится одна из них». Второй спрашивает: «Которая?» И первый отвечает: «Та, что с краю...»

Теперь — главное: о нелепости (чтобы не сказать — глупости!) считать слово «последний» обидным.

Всем, которые испытывают такую «обиду», надо посоветовать прочитать рассказ А. П. Чехова «Корреспондент», написанный им в 1882 году.

Враг пошлости и тупости, великий писатель ярко изобразил фигуру богатого купца-самодура Ивана Степановича Трамбонова. Тот приходит в бешенство и выгоняет бедного старичка-корреспондента, принесшего на просмотр купцу приготовленную для печати заметку о местных меценатах, щедрых жертвователях на постройку прогимназии. Выгоняет по следующей причине: после его фамилии в списке жертвователей в заметке следовало: «Последний обещал...» Дальше купец не стал читать...

Предоставим слово самому автору:

«Иван Степанович поднялся и побагровел.

— Кто последний? Я?

— Вы-с, только в каком смысле?

— В таком смысле, что ты дурак! Понимаешь! Дурак! На тебе твою корреспонденцию!...»

Далее «Иван Степанович с остервенением скомкал» заметку, и из его уст «посыпались роскошные выражения, одно другого непечатнее...»

Трудно поверить, что и сейчас, через восемьдесят лет после появления этого рассказа, могут найтись советские люди, которые, уподобившись купцу Трамбонову, обиженно восклицают: «Кто последний? Я?..»

Я снова обращаюсь ко всем, кто усматривает в слове «последний» какой-то «обидный» смысл...

Неужели Сергей Есенин хотел себя унизить, когда писал:

«Я последний поэт деревни»?

Неужели Александр Фадеев хотел вложить обидный смысл в название своего романа «Последний из удэге»? И неужели Фенимор Купер хотел кому-то нанести обиду, когда писал роман «Последний из могикан»?

И вообще — что можно найти «обидного» в выражениях «последнее время», «последние известия», «перейти в последний класс», «последняя надежда», «последние цветы»?

Ухитриться найти во всех этих выражениях хоть тень «обидного» — это значит проявить крайнюю глупость (я нарочно не употребляю «обидного» слова «последнюю»...)

Неужели так трудно понять, что у слова «последний», имеющего множество значений, действительно обидным является только одно: «последний человек» в смысле «пропащий человек», «пропойца»?! Но ведь и от глагола «трогать» можно произвести слово «тронутый» в смысле «ненормальный», и от слова «граница» производится слово «ограниченный».

Не будем же нелепо обижаться на вопрос: «Кто последний?» Вопрос правильный, и только так его и следует понимать.

Давайте говорить по-русски правильно!

Об одной маленькой неточности,

заметной только для чуткого уха

До сих пор мы говорили о явных ошибках в нашем разговорном языке.

Но ведь всякий язык, и особенно такой богатый, как русский, имеет множество тончайших смысловых оттенков.

Вот почему, отнюдь не желая кого-либо поучать и укорять, хочется поговорить об одной маленькой неточности.

«Закрой дверь!», «Открой окно!»

Правильно?

Пожалуй, не совсем.

Почему?

Обычно предметы, имеющие крышку, открываются и закрываются, а предметы, имеющие створки, отворяются и затворяются. Вот почему сундук, шкатулка, коробка — закрываются, а дверь, окно, шкаф — затворяются.

Это отразилось и в народных пословицах и поговорках («Пришла беда — отворяй ворота!...»), а также в песнях.

Вспомним:

«Эх, Настасья! Эх, Настасья!

Отворяй-ка ворота!...»

Чувствовали это и паши классики.

Вспомним строки Пушкина в «Евгении Онегине» (гл. V):

«И Таня в ужасе проснулась...

Глядит, уж в комнате светло;

В окне сквозь мерзлое стекло

Зари багряный луч играет;

Дверь отворилась...»

или Лермонтова:

«Отворите мне темницу!»

Вспомним стихи Туманского:

«Вчера я растворил темницу

Воздушной пленницы моей...»

Вспомним строки Кольцова:

«Ворота тесовы

Растворилися...»

Вспомним начало стихотворения А. К. Толстого:

«Вновь растворилась дверь на влажное крыльцо...»

Вспомним, наконец, популярный романс Чайковского:

«Растворил я окно...»

Вспомним «Братьев Карамазовых» Достоевского:

« — Сейчас отворю тебе! — сказал Иван и пошел отворять Алеше...»