Федор Капица - Русская проза XXI века в критике. Рефлексия, оценки, методика описания

Мне трудно судить о разнице в положении писателей в России и на Западе, поскольку я достаточно плохо знаю и тех и других. Предполагаю, что много общего. И чем дальше, тем будет больше. Сегодня мало кто из писателей обеспечивает свое существование только своим ремеслом. Обычно преподают где-то, служат. Я живу в районе писательских домов на «Аэропорте» и могу свидетельствовать, что это весьма грустная картина – проживающие кое-как свой век бывшие советские знаменитости, которым сегодня и гроша не дают. Представьте себе, Семен Бабаевский, автор «Кавалера Золотой Звезды», когда-то издававшейся миллионными тиражами, в потрепанных брючках, с пенсией в двадцать долларов. А ведь он про себя думал, наверное, что он большой писатель? Да, простите, Вы просили о писателях, а я Вам о Бабаевском…

Разница в отношении к литературе постепенно выравнивается: то есть пропорции жанров сближаются. Огромное количество полок в книжных магазинах посвящено, условно говоря, принцессе Диане, астрологии, дизайну и диетологии, разного рода популярной литературе, детективу и бульварному роману. И немного – тому, что мы называем серьезной литературой. Классику покупают главным образом студенты, которым надо экзамены сдавать. Существует также идея хита, бестселлера. В нашей стране в последние годы тоже к этому незамысловатому приему подобрались. Разумеется, это хорошо организованная рекламная кампания. Покупатель (читатель) доверчив. Но наш – более доверчив. Зато наш – беднее. Но привычка к чтению у нас в стране не окончательно еще выветрилась – это в плюс. Прогноз мой такой – читать будут, но все меньше. Однако какой-то процент «хороших читателей» останется и в будущем.

– Сергей Довлатов говорил о себе: «Я этнический писатель, который живет за 4000 миль от своей аудитории». С одной стороны, известны примеры, когда случался бум на какую-либо национальную литературу, как это было с латиноамериканской. С другой стороны, если речь идет о русской литературе, многие сетуют на то, что спрос и интерес к ней на Западе значительно упали, что если не считать славистов и узкой группы интересующихся, то из русских авторов читают исключительно Толстого и Достоевского. Как Вам кажется, насколько правомерны такие утверждения? В чем причина того, что русские писатели редко становятся популярными на Западе?

– Это совершенно справедливо – русская литература не в моде. Закрываются кафедры славистики. Специалисты по Достоевскому и Толстому либо меняют профессию, либо кончают самоубийством. Причин тому, что русская литература не пользуется популярностью, множество. Я думаю, что одна из них – политическая. Непопулярная политика. Непроглядная глупость экономики. Безответственность руководителей. Не то что Запад нас, мы и сами себя не очень любим. И новое поколение «безоговорочно выбирает “Пепси”». Это у нас, а Европа и Америка хлебают «Пепси» уже довольно длительное время. Я допускаю, что скоро их потянет на кисленькое. Несколько лет тому назад в моде была Африка, потом Китай. Возможно, когда-нибудь снова накатит мода на Россию.

– В Советском Союзе было принято говорить о «литературном процессе», в Америке, напротив, говорят о «Literary presence» – «литературном присутствии». Последнее подразумевает, во-первых, локальность ситуации, во-вторых, если представить это графически, процесс – явление линейное, а присутствие требует как минимум плоскости, то есть это уже совершенно другая система координат. Что, на Ваш взгляд, сегодня имеет место в русской литературе?

– Мне представляется, что понятие «процесс» лучше описывает ситуацию. Существует ведь плотная связь между текстами разных авторов, их взаимозависимость, а литература так называемого постмодерна этот процесс взаимодействия даже фокусирует. Цитирование, скрытое и явное, – один из основных приемов.

– Коль скоро мы заговорили о постмодернизме… Существует мнение, что тайна постмодернизма заключается в том, что техника открывает простор для такого пророчества или откровения, которое могло бы мгновенно достичь самых дальних уголков земли и даже космоса… Но нет такого сообщения, которое могло бы воспользоваться всем этим по праву. Есть мощные средства для передачи, но передавать-то особо и нечего. И в этой ситуации ирония и самоирония – единственный способ вообще хоть что-то сообщить, сохранив достоинство. Насколько для Вас правомерна такая характеристика и как Вы лично относитесь к иронии?..