Александр Фефилов - Введение в когитологию - учебное пособие

Традиционное понятие «речевой знак» может также ввести в заблуждение, так как «речь» в большинстве случаев по привычке относят к сфере языка вообще как инструментального явления. На самом деле язык никогда не выступает в роли средства общения. Коммуникативную функцию выполняет, если пользоваться традиционной терминологией, речь. Однако речь – это уже не язык. Речевая единица – это не языковой знак в традиционном смысле. Поэтому, точнее было бы использовать предложенную выше терминологию, в соответствии с которой локутему целесообразно определить как интеркатегориальную интегративную единицу,а именно как речемыслительное единство.

В этом случае необходимо отказаться вообще от применения термина «знак». Мы сознательно называем локутему не знаком, а единицей, т. е. указываем на ее сущность как на единство языка и мысли. Функцию обозначения выполняет лингвема до тех пор, пока не превращается в локутему, т. е. в вербально-мыслительное произведение (рис. 21).

Рис. 21

Рисунок демонстрирует синтетическую сущность локутемы, ср.: 1 + 2 = 1/2, где:

1 – лингвема;

2 – концептема;

1 /2 – локутема.

Локутема – это та часть лингвемы, которая оречевляет синтез лингвемной синтагмемы и концептемы. С помощью представленного рисунка можно также показать еще одну важную закономерность лингвемно-концептуального отношения, а именно их как бы остаточную незадействованность, ср. 1–1 /2 /лингвема минус локутема/ (признаки лингвемы, непосредственно не участвующие в соотношении с концептемой) и 2–1/2 /концептема минус локутема/ (признаки концептемы, не означенные лингвемой).

Таким образом, лингвема не целиком переходит в локутему, а концептема не охватывается ею полностью. Пожалуй, это самый частотный случай их взаимодействия, хотя теоретически не исключается и их полное совпадение.

Здесь возникает вопрос, какую роль оказывает на восприятие, на первый взгляд, незадействованная часть лингвемы (1–1/2) и осознается ли реципиентом потенциально неохваченная часть концептемы (2–1 /2). Анализ фактологического материала показывает, что «псевдобалластная» часть лингвемы выполняет главным образом мотивационную функцию, т. е. образует своеобразный фон или специфическую перспективу восприятия и интерпретации локутемы. Иными словами, она, хотя и не сливается с концептемой, но все же участвует в обозначении.

Ср.: «Телефонный трескбудто ударилего в висок» (13).

«Я тебя не видели не слышал целое столетие» (14).

«Он вдохнул асфальтовый жаргородского дня» (15).

«Ну, а что раньше времени прискакал, Вячеслав Андреевич?» (16).

« Снегто плылнаискось, то проносился белыми волнами» (29).

« Проселокчерез рощу привелк невысокому храму» (49).

« Книгина полках кем-то потревожены» (81) (Бондарев Ю. Игра. М., 1985).

Все выделенные локутемные конструкции метафоричны, благодаря чему они привносят в восприятие воображаемого или действительного мира дополнительные смыслы, ср.:

♦ телефонный звонок раздается неожиданно и звучит настолько громко, что воспринимается как удар по виску;

♦ долгая разлука ассоциируется с временным отрезком, равным по протяженности целому столетию;

♦ воздух, раскаленный на солнце и асфальте, ощущается как жар;

♦ передвижение по проселочной дороге представлено как строго направленное, а носитель передвижения ассоциируется с ведомым человеком.

Лингвемная знаковость, метафорическая по характеру в силу смещения семиотического отношения, проявляет себя на подходе к локутеме. Она вычитывается по принципу дополнительности, образуя фон восприятия.Изображаются же достаточно тривиальные онтологические отношения – речь идет о телефоне, который громко звенит; о долгой разлуке; о горячем воздухе; о движении по проселочной дороге. Однако этот логически упрощенный объективный мир субъективирован ощущениями автора и персонажа. И все это достигается с помощью псевдобалластной части лингвемы как языковой единицы.

Что же происходит с обозначаемой концептемой? Ее задействованная часть, синтезированная с синтагмемной частью лингвемы, как раз и представляет логику реально-онтологического уровня, своего рода первый, самый основной, глубинный уровень понимания. Только благодаря ему расшифровывается, интерпретируется дополнительная знаковая информация лингвемы. Только вкупе с синтетическим единством лингвемной синтагмемы и задействованной частью концептемы, т. е. на базе их согласованности и наложения друг на друга, получают свою метафоричность сами по себе не метафорические номинативные единицы, ср. треск, удар, столетие, асфальт, жар и др.