Александр Фефилов - Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие

Переходя к определению функции языкового мышления, он подчеркивает, что мыслительная функция – это не столько оформление мира (Gestaltung der Welt), сколько формирование мира (Gestaltung zur Welt).

11. Сущность знака проявляется во взаимодействии языка и мышления.

Процесс познания всегда шел в ногу с разработкой знаковой системы . В этом смысле логика вещей не отделима от логики знаков. Об этом говорил еще Г. В. Лейбниц. Э. Кассирер определяет сущность знака в перспективе взаимоотношения языка и мышления, ср.: «Знак есть не просто случайная оболочка мысли, а ее необходимый и существенный орган». Конечно, здесь затрагивается не аспект происхождения языкового знака, которому современная лингвистика, отдавая дань традиции, приписывает конвенциональный характер. Речь идет о функциональном аспекте языкового знака, собственно уже – речевого знака, соотносимого говорящим с мыслью.

Для философа знак все еще одежда, которая помогает увидеть контуры мыслительного тела.

В понимании Э. Кассирера, знак – это инструмент, благодаря которому «формируется и впервые приобретает полную определенность» мыслительное понятие.

12. Язык есть средство анализа идей, а не вещей.

Интерпретируя эмпиризм Локка, Э. Кассирер отмечает, что данный автор изначально рассматривал язык как средство познания. Язык должен использоваться для анализа идей. Почему, именно язык? Потому что «все языковые обозначения никогда не служат непосредственно выражением самих вещей, а соотносятся исключительно с идеями духа, с собственными представлениями говорящего». Еще Гоббс указывал на то, что «имена – это знаки понятий, а не знаки самих предметов». Язык как выражение понятий оказался, однако, не очень надежным инструментом познания в силу своей эмпиричности. Только абстрактные слова избавляют нас в какой-то степени от ложности, приблизительности выражения идей. Однако слова с высоким сенсуальным содержанием, по-видимому, в этом отношении сильно обманчивы. Последователи-философы стали говорить о «злоупотреблении слов» и, соответственно, начали критиковать язык как средство познания. По мнению автора, более всего сомневался в познавательной силе языка Д. Беркли, который прямо сформулировал вопрос: «не служит ли язык более препятствием, чем помощью успехам наук?».

13. Отдельное слово представляет вещь вне речевого целого и внутри речевого целого односторонне.

Язык посредством своих отдельных слов ограничивает предметы бытия, которые обозначаются словами. Иначе говоря, обособленность, частичность слова изымает обозначаемый предмет «из непосредственного потока становления, где он пребывает». Таким образом, отдельное слово способствует тому, что предмет «понимается не в соответствии с его целым» (там же), он освещается словом односторонне. Слово дает предмету однобокое определение. Чтобы нейтрализовать эту ограниченность данного слова, ему следует противопоставить другое слово с прямо противоположным значением (понятием). В этом случае язык предстанет перед нами как нечто целое. Целостность языка становится возможной только благодаря связи противоположных понятий, заключенных в разных словах, ср. мир – война; зима – лето; день – ночь .

14. Звуковой знак является связующим звеном между объективными и субъективными фактами.

Э. Кассирер, рассмотрев различные (эмпирические, рационалистические, психологические и логические) взгляды на язык и на его роль в познании, в конце концов, приходит к выводу, что они сходны в одном – «цель языка усматривается (ими) в теоретическом знании и выражении этого знания». Слова для представителей этих взглядов – знаки идей, как объективных или субъективных элементов познания.

15. Язык – это «форма чеканки бытия». Язык следует рассматривать как активное средство формообразования сознания. Язык является источником творческой активности субъекта.

Язык не фиксирует пассивно «внешнее наличное бытие», а накладывает на него свою печать. Язык выступает как «форма чеканки бытия». Ценность языковых знаков заключается не столько в том, что они сохраняют из обозначаемого содержания, а в том, что в этом содержании они «элиминируют и преодолевают». Знак взламывает границы налично данного, т. е. выходит за пределы его границ и способствует активизации пространственной фантазии в определенном направлении.