Александр Вурдов - Кандзявые эссе

Здесь, правда, о себе заявляет ещё одна существенная проблема: никогда не следует забывать, что фонетические трансформации, которым в иноязычной среде подвергаются китайские слова, отнюдь не всегда позволяют выявить истинное звучание того оригинала, от которого произошло какое-либо конкретное слово. В этой связи, например, было бы очень интересно экспериментально проверить, сможет ли китаец, если при нём произнести слово «феншуй», распознать в нём привычные его уху «ветер» и «воду»? [41] Так уж получилось, что в звуковой состав слова «фэншуй» входят достаточно простые звуки, поэтому русифицированное «фэншуй» - счастливое исключение из правил. Вопрос более чем актуальный, ибо однажды после непродолжительного знакомства с группой молоденьких и симпатичных китаянок автору этих строк захотелось произвести на них неизгладимое впечатление, «блеснув» знанием пары китайских фраз, ещё когда-то в отрочестве заученных в русской транскрипции: «Ни ши шуй? Во ши жень!» Что в переводе должно было означать следующее: «Ты кто? Я - человек!»

Реакцию китаянок надо было видеть собственными глазами, ибо невозможно словами передать то напряжение мысли, которое отразилось на их лицах при попытке понять только что ими услышанное. Было видно, как за считанные секунды девушки перебрали несколько известных им языков, а когда стало ясно, что их лингвистических познаний попросту не хватает, они догадались преломить сказанное через «призму» родного им языка. Лица китаянок озарились радостью, и они в один голос эмоционально затараторили: «А-а-а! .....! А-а-а! ......!»

Вот как раз там, где проставлены точки, следовали и тот самый «нишишуй», и тот самый «вошижень», только, естественно, уже в оригинальном исполнении. До чего же, надо признать, сказанное китаянками оказалось далёким от тех до неузнаваемости искажённых «нишишуя» и «вошиженя», с которых, собственно говоря, и завязался этот забавный разговор!

Если о фонетическом сходстве китайского и русского языков говорить относительно бессмысленно, то это не значит, что на полное непонимание обречён каждый, кто попытается на своём доморощенном японском заговорить с японцами. Фонетика японского языка и русского настолько близки, что японец, хотя и не без некоторого напряжения, но всё-таки сможет понять то, что вы захотите ему сказать. В этом плане у всех свободно говорящих на русском языке имеется крайне выгодное преимущество перед теми «японофилами», чьим родным языком являются английский, французский, немецкий и многие другие. Более того, мы находимся в выигрышном положении даже перед самими японцами, поскольку если нам не составляет большого труда произнести практически все звуки японского языка, то японцев ставят в тупик многие звуки, с которыми они впервые в жизни сталкиваются именно после знакомства с русским языком.

В свете всего вышесказанного мы уже подготовили себя к тому, что ОН кандзи «Ветер» по звучанию может оказаться весьма далёким от известного нам сильно русифицированного звучания (фен) соответствующего китайского иероглифа, И тем не менее приятной неожиданностью окажется тот факт, что ОН японского иероглифа 風 (ветер) нам всем известен сызмальства. Согласитесь, что нет на свете человека, которому было бы незнакомо простое «русское» слово «тайфун» [42] Typhoon: local name in the western North Pacific area for any large, traveling tropical cyclone. (Encyclopedia Britannica). (台風), второй иероглиф в котором - не что иное, как знакомый нам «Ветер». Только ОН его не «фун» (и не «фен») [43] Обратите внимание на то, как по-разному трактуется восприятия на слух одного и того же китайского слова: фен, фун, фын. , а «фу:». Соответственно, «тайфун» по-японски будет звучать как «тайфу:».

Что нам до сих пор было известно о тайфунах? Прежде всего то, что это сильнейшие ураганы, периодически зарождающиеся где-то на просторах Тихого океана. Ещё со школьных лет нам также известно, что в самом центре тайфуна расположен так называемый «глаз», в котором зловещим спокойствием царит полный штиль, в то время как вокруг него колоссальной по размерам спиралью расходятся гигантские крылья могучего вихря. Нам также своей странностью известен тот знаменательный факт, что при каждом новом рождении этой обладающей всесокрушающей мощью стихии, ей каждый раз дают новое женское имя. Видно, что наши познания, если мы, конечно, что-то не перепутали, достаточно обширны, однако не поленимся всё же заглянуть в какие-нибудь общедоступные словари или энциклопедии. Здесь нам придётся немало удивиться, прочитав в них довольно разнящиеся пояснения по термину «тайфун».