Е. Назарова - Рыцари Круглого стола. Мифы и легенды народов Европы

– Да можем ли мы сказать, что никто у нас не отнимет Сампо? Я еще не радуюсь, потому что петь от радости можно тогда, когда дело окончено, когда уж знаешь наверное, что тебя ожидает. Я запою, когда увижу перед собой двери родного дома, а теперь и тебе петь не советую.

Не послушался Леминкайнен умного совета, затянул нескладную песню, заголосил во все горло, да так еще нестройно, бестолково, что со стороны и слушать было противно после дивных песен старого Вейнемейнена. И вот заслышала его дикую песню на море цапля, заслышала и полетела в стороны да на лету еще и сама от испуга стала испускать дикие, неистовые вопли, которые далеко разносились ветром во все стороны. На беду, цапля эта полетела прямо в Пойолу, и от ее-то жалобных воплей проснулась там сначала сама Лоухи, а потом и все ее подданные. Прежде всего Лоухи бросилась к себе в дом, видит – все на своем месте, ничто не тронуто могучими врагами. Потом побежала она к той медной горе, в которой было спрятано бесценное Сампо. Приходит к горе и видит, что все замки посбиты, все двери поразломаны, а от Сампо и следа не осталось.

Тут-то пришла она в страшную, неописуемую ярость; долго не могла она ни слова вымолвить, потому что на сердце ее кипела самая жгучая злоба; наконец обратилась она с мольбой к богам, стала просить, чтобы они ниспослали на похитителей Сампо всевозможные бедствия, чтобы непроницаемый туман окружил их отовсюду, чтобы острые подводные камни рассекли днище их судна, чтобы бурные противные ветры сбили их с настоящего пути и заставили много дней сряду носиться без помощи и надежды по неприветному морю. После того она поспешно стала собираться в погоню за Вейнемейненом, велела изготовить для этого особое судно, велела вооружиться всем, кто только был в состоянии носить оружие.

И вот всемогущий бог Укко, исполняя просьбу злой ведьмы Лоухи, сначала послал на наших путников такой туман, какого никогда еще никому и видеть не случалось. Все скрылось от глаз их, все покрылось сплошной белой пеленой: не было возможности двинуться ни взад, ни вперед. Но Вейнемейнен не потерялся, вынул свой острый меч да и стал им просекать себе путь в тумане; насколько просечет, настолько и судно подвинется… И все бы это ничего, да та беда, что они в тумане еще и на подводный камень наткнулись. Одним ударом вышибло в судне несколько досок, открылась течь, стала заливаться в судно вода. Перепугались все спутники Вейнемейнена; завопил, заплакал Ильмаринен, стал пенять на себя, что решился вверить участь свою зыбкой ладье и пуститься в дальние странствования по коварному морю. Один Вейнемейнен не потерялся; быстро починил он свое судно, забил новыми досками все скважины и мужественно ожидал новых бедствий.

Вот наконец нагрянула на них буря; все небо затянуло черными, свинцовыми тучами, ветры со всех концов вселенной стали дуть с ужасающей силой, поднялись высоко пенистые гребни гордых волн, всюду свист, всюду шум… Молнии разрывали небо на части, на минуту все обливали ослепительно ярким светом, от которого наступавшая после того темнота совершенно преграждала всякий путь нашим странникам. И все бы это ничего. Да на беду, одна из волн, плеснувши через край ладьи, увлекла за собой, в воду, волшебные гусли Вейнемейнена, и чуть только они коснулись поверхности моря, как водяные целой толпой выскочили со дна морского, бросились взапуски на гусли, стали их вырывать друг у друга и, наконец, утащили в бездонную глубину… Тут уж и Вейнемейнен не выдержал, заплакал.

– Прощайте, – молвил он, – мои гусельки, прощайте, мои сладкоголосые! Не нажить мне больше таких, не играть мне больше таких песен, какие мне на вас случалось игрывать!

Ехали, ехали наши путники по морю, и вот, наконец, вдали завиднелись берега Калевалы. Вейнемейнен уж собирался порадоваться, но, всегда осторожный, обратился сперва к Леминкайнену и сказал:

– Дорогой мой приятель и спутник, ты ведь молод, так мою просьбу тебе нетрудно будет исполнить: полезай на мачту, осмотрись кругом во все стороны да и скажи мне, не увидишь ли чего-нибудь в туманной дали?

Полез Леминкайнен на мачту, осмотрел кругом весь горизонт, видит – всюду по краям его светло и чисто, только в одном месте, далеко позади их судна как будто белое облачко из воды поднимается.

– Ничего я не вижу нигде; вон разве на севере только виднеется белое облачко и быстро поднимается из воды.

– Верно, ты не всмотрелся, – сказал ему на это обеспокоенный Вейнемейнен, – верно, это не облачко, а скорее корабль на всех парусах. Посмотри еще раз, да повнимательнее!