Умберто Эко - Сказать почти то же самое. Опыты о переводе

Поэтому можно сказать, что возможно изменить сигнификат (и референцию) единственной фразы, чтобы сохранить смысл микропропозиции, которая непосредственно вбирает ее в себя, но не смысл макропропозиций на более высоком уровне. Но что сказать о столь многочисленных макропропозициях среднего уровня? Здесь правила нет, и нужно всякий раз вести переговоры, чтобы принять то или иное решение. Уже говорилось о том, что, если тот или иной персонаж рассказывает глупую историю, основанную на банальной игре слов, которую не передать ни в каком переводе, переводчик вправе заменить эту историю другой, которая на языке назначения убедительно покажет глупость этого персонажа. Именно такое решение мы с Уивером приняли относительно кощунственного диалога между Бельбо, Диоталлеви и Казобоном.

Именно на основе таких истолковательных решений и разыгрывается партия «верности».

Чтобы понять, к чему в действительности отсылает тот или иной текст (и какова поэтому глубинная фабула, которую нужно выявить), небесполезна будет, как мне кажется, аналогия с таким типом загадки, как ребус. Ниже воспроизводится ребус, опубликованный в еженедельнике «Сеттимана энигмистика» от 31 августа 2002 г.

Рис. 7

Как известно, в ребусе изображаются персонажи, события и объекты, часть которых обозначена буквами алфавита, а часть – нет. Новичок может допустить две ошибки: либо он подумает, что в расчет принимаются (и подлежат истолкованию) только фигуры, обозначенные буквами, либо решит, что разгадка зависит от всей сцены в целом. Но это не так: сцена в своей совокупности полна элементами сугубо декоративными, подчас сюрреалистическими, а подчас важны и фигуры, не обозначенные буквами. Обратимся к нашему ребусу. Существенно ли, что вся эта сцена происходит в Африке? Сначала лучше предположить, что несущественно, но наверняка это никогда не известно. Посмотрим, например, на крайнюю справа фигуру: некий белокожий господин делает отрицательный жест и держит руку на животе. Поскольку ему предлагают какое-то блюдо, он, видимо, отказывается от этого предложения, потому что уже вполне сыт. Поэтому важен и тот факт, что официант (не отмеченный буквой) предлагает ему какое-то блюдо: если бы он поставил перед ним бутылку с алкогольным напитком, смысл жеста персонажа мог бы стать другим; тогда это означало бы, что данный персонаж не хочет пить алкоголь, потому что у него болит живот. Если важен официант, то важно ли также, что он – африканец, или же это зависит от мизансцены, вымышленной художником, где все должно помещаться в колониальный контекст?

И если важно блюдо, предлагаемое официантом, то важен ли также тот факт, что две женщины слева обращаются к группе непокорных и угрюмых туземцев? Кроме того, чем заняты эти женщины? Что они делают: протестуют, подначивают, оскорбляют, взывают, подстрекают, гневятся, сердятся? И важно ли, что делают это именно женщины, а мужчины выступают в роли слушателей? Кроме того, как нужно их назвать: nere («черные»), тоrе («мавританки»), negre («негритянки»), afre («африканки»)? И действительно ли важно, что они черные, или же существенно, что это женщины, что их две? А кто эти три персонажа, проходящие на заднем плане? Важно ли, что они исследователи, колонисты, туристы, белые (в противоположность черным) и что они проходят, сохраняя равнодушие, тогда как слева явно кипит какая-то перепалка?

Желающий разгадать ребус ставит перед собой все эти вопросы. Даже если он решит как-то определить двух женщин и их жесты, в голову ему не приходит слово из десяти букв, которое можно было бы присоединить к буквам VI. Кроме того, с ним может случиться то же, что произошло со мной: он может встать на ложный путь, пытаясь истолковать крайнюю справа фигуру. Тринадцать букв – это немало, и мне не удалось подобрать ни одного слова такой длины, которое содержало бы в себе слова sazio или satollo («сытый»). Я подумал, что, если из предшествующих фигур мне удалось бы извлечь буквы IN, у меня получилось бы слово из тринадцати букв: INsoddisfatto («неудовлетворенный»). Но перед этим словом должен идти артикль, союз или предлог из двух букв (вроде та или da), а я не знал, как можно извлечь его из группы исследователей. Сбитый с толку этой ложной гипотезой, я потерял время, пока не сообразил, что крайняя фигура может дать фразу sazio N è ( «сыт N»). При таком предположении словом из тринадцати букв могло оказаться conversazione («разговор»), предваряемое LA, т. е. артиклем женского рода. Тут стало ясно, что трое исследователей вполне могли быть и царем с двумя пажами, и маршалом с двумя солдатами; главное, что, отвлекаясь от всех прочих характеристик, задержав внимание на самом их действии и пристегнув к ним еще и Wot двух негритянок, из этих фигур можно было получить фразу VI va LA con V е R («VI идет LA вместе с V и R »). Интуиция подсказывала, что «беседу поддерживают» («viene “tenuta viva”»), и потому вся фраза должна была заканчиваться так: tе пеге («-ые черные») VI va LA con V е R sazio N è, то есть tenere viva la conversazione («поддерживать беседу»).