Сет Соломонов - Битва за города. Как изменить наши улицы. Революционные идеи в градостроении

Один нью-йоркский журналист задавался вопросом относительно проекта велосипедной полосы на Второй авеню, где расположено генконсульство Израиля: «Только представьте, что под видом велосипедиста там появится террорист!» [319]На отрезке Коламбус-авеню, проходящем по Верхнему Вест-Сайду, владельцы магазинов организовали пикетирование защищенной велодорожки с требованием к выборным властям добиться ее ликвидации, поскольку она мешает разгрузке и парковке покупателей. В этом случае диалог о разрешении конфликта интересов велся конструктивно, но СМИ тем не менее ухитрились представить его чуть ли не как битву добра со злом. А оказалось, что достаточно было выделить дополнительные парко-вочные места на боковых улицах, установить счетчики, – и проблема была снята.

Обозреватель, казалось бы, вполне светского и культурного журнала The New Yorker огорчался по поводу того, что городские чиновники «иногда будто выражают намерение превратить Нью-Йорк во второй Амстердам или, того хуже, в Пекин» [320]. Подобная политика, какими бы достойными ни были побуждения к ней, отражает мнение лишь «незначительного чудаковатого меньшинства, вознамерившегося навязать свои взгляды незаинтересованным или активно сопротивляющимся широким массам населения». Колумнисту другого нью-йоркского издания ни терпения, ни умения выразить свое негативное отношение витиевато не хватило, и он попросту обозвал меня «чокнутой велокомиссаршей» [321]. Ну и в довершение кампании травли журнал New York поместил на обложку фотоколлаж, иллюстрирующий все предсказанные ужасы уличных боев между обезумевшими велосипедистами и нормальными людьми: два агрессивных велосипедиста летят по встречной полосе; испуганно шарахающиеся прохожие; машина, перегораживающая велосипедную полосу; и заголовок: «Тут вам не Копенгаген! Нью-Йорк – это Нью-Йорк, и зачем ему велосипедные полосы?» [322]Недаром же один противник велодорожек сразу нам так и заявил: «Никогда тут не бывать ни Амстердаму, ни Копенгагену!»

Подобные истории заметали наши велодорожки пургой, столь же густой и беспросветной, как метели той зимы, вызвавшие в городе непролазные заносы и транспортный коллапс, и все они вращались вокруг одной и той же темы: «комиссар по транспорту, любимица велосипедистов и лютый враг всех остальных, получает достойный отпор вместе с ее радикальной программой велосипедизации города». Один местный журнал вышел с моим портретом на обложке, под которым был список моих инициатив и проектов с вариантами голосования по каждому пункту «люблю» или «ненавижу» [323]. Я уже начала всерьез тревожиться насчет того, как отнесется мэр Блум-берг к этому цунами негатива, обрушенного на меня прессой, и попросила Марка Ла Ворнья, нашего человека в журналистской среде, близкой к Сити-Холлу, который недавно был назначен пресс-секретарем мэрии, высказать свое мнение об этой черно-белой анкете «люблю/ненавижу».

«Да плевать на них. Я там поставил галочки, что люблю, – не раздумывая ответил он. – Кстати, там в статье правильно сказано, что ты человек „с большими идеями и не приемлющий устаревшие традиции“ [324]».

Трудно, однако, было утешиться этими добрыми словами, особенно с учетом того, что дальше подобные публикации посыпались одна за другой. Один таблоид нещадно раскритиковал меня за «слабую реакцию» на недавние опустошительные зимние метели, а мои оправдания они сочли критикой в адрес моего близкого союзника Рэя Келли, комиссара Департамента полиции. Огульная критика бурной схватки из-за велодорожек и моей «звездной роли» в этой мелодраме стали пищей для обширного эссе в The New York Times . Для затравки в этом шедевре использовали слова конгрессмена от Куинса Энтони Винера [325], потенциального кандидата на пост мэра после Блумберга, сказанные им еще во время первого срока: «Я ваши г… велодорожки в серпантин искромсаю, но вырву с корнем!» [326]Не говори «гоп», однако…

Вслед за вышеназванным эссе последовал судебный иск в окружной суд по местонахождению Проспект-парк-вест, в котором заявлялось, что решение Департамента транспорта о строительстве велосипедной полосы было «спорным и произвольным». В иске департамент обвинялся в предоставлении публике заведомо ложных или вводящих в заблуждение данных о велосипедной полосе и запрашивалось проведение всесторонней независимой экспертизы велодорожки на предмет «ее влияния на окружающую среду, включая, в частности, загрязнение атмосферы и шум» [327], а также возможные нарушения городского кодекса об охране природных и архитектурных памятников. Создавалось впечатление, будто юрист, составлявший иск, перед этим проштудировал труды Джейн Джекобс!