Сергей Кавтарадзе - Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

Рис. 3.7. Станция метро «Славянский бульвар». Архитекторы В. Волович, С. Меженина, Д. Хохлов. Инженер-конструктор Т. Шургая. 2008 г. Москва, Россия [75]

Теперь продолжим наш умозрительный опыт. Представим, что нам как архитекторам поручили создать необычную станцию метро – исключительно пересадочную, где торцы закрыты и никаких входов-выходов нет. Просто пассажиры должны выйти из одного поезда и пересесть в другой, на противоположной стороне платформы. Оставим ли мы пространство продольно ориентированным, но упирающимся в глухие стены? Или стоит попробовать подчеркнуть поперечное направление, путь от вагона к вагону? Средства могут быть разными. Скорее всего, подойдут мощные подпружные (подпирающие) арки под общим коробовым (как бы приплюснутым сверху) сводом. Но можно применить и членение перекрытий на ряд отдельных конструкций, скажем крестовых или вспарушённых сводов, или выделить нужное нам направление просто рисунком пола платформы. В принципе, допустимо и все оставить как есть, только заменить торцевые стены полукруглыми нишами- эдикулами , закручивающими пространство, разворачивающими его и закольцовывающими в огромном динамичном эллипсе, незримо струящемся между краями платформы. Как видим, энергии пространства управляемы, и человек творческий, в данном случае архитектор, может пользоваться ими примерно как композитор нотами, а художник красками. Все остальное – вопрос таланта, от которого зависит, получится ли в результате попсовая песенка, дилетантская картинка, или родится настоящее произведение искусства, достойное остаться в истории.

Предыдущий абзац вывел нас к знаменитой формуле: «Архитектура – застывшая музыка». Видимо, ее не избежать в любом разговоре о сути зодчества. Это крылатое выражение родилось в далекую романтическую эпоху, когда изрядно поднадоела гармония классики, «благородная красота и спокойное величие» (И. Винкельман) античных построек и стало модным любоваться «художественной волей» и нордическим гением готических соборов. Однако с точки зрения современного ценителя искусства архитектуры, для которого весь XX век – это история постижения ценности второй ипостаси, то есть пространства, выдающимся немцам Гёте, Шеллингу, Шлегелю, а также менее знаменитому Йозефу Гёрресу не стоило спорить за честь авторства этой метафоры. Архитектура, может быть, и музыка, но вовсе не застывшая. Камни не пляшут, но пространство останется мертвым только в самой бездарной постройке. Оно живо там, где есть живой зритель, и в каждом здании у него собственные манеры и собственная линия поведения.

Рис. 3.8. Свято-Владимирский собор. Архитекторы Иван Штром, Павел Спарро, Александр Беретти, Рудольф Бернгард, Владимир Николаев, Адриан Прахов. Строительство завершено в 1882 г. Киев, Украина [76]

Так, различия в литургических концепциях католической базилики и центрического в плане православного храма, о которых мы говорили в предыдущей главе, прежде всего касаются пространственных характеристик. В первом случае пространство динамично, его течение направлено вдоль нефов. В храме же византийского обряда перед стеной иконостаса оно статично, но не безжизненно, а наполнено скрытой энергией: закручивается в абсидах, торжественно поднимается вверх и, можно сказать, клубится там вместе с дымом от воска и ладана. Впрочем, пространство может и ниспадать, растекаясь по плоскости, в залах низких, но широких, уходя в полумглу за рядами колонн под невысокими сводами, как это можно видеть во многих мечетях.

Бысть же та церковь чюдна велми величеством и высотою и светлостью и звонкостью и пространством; такова же прежде того не бывала на Руси, опричь Владимирскiя церкви; а мастер Аристотель.

Рис. 3.9. Собор Сен-Гатьен. Тур, Франция. XIII–XVI века [77]

Технологии XX века дали архитектурным пространствам разгуляться во всю ширь почти ничем не ограниченных возможностей современных конструкций. Однако они породили не только просторы крытых стадионов, но и новые виды компактных решений. Сталь и железобетон сделали допустимой так называемую свободную планировку, когда можно не строить несущие стены, а просто разместить между полом и потолком отдельные перегородки, прямые или криволинейные, свободностоящие и не связанные друг с другом. Такой прием дает совершенно особый эффект: помещения на этаже слиты в единое целое, хотя то, что делается в одном из них, не просматривается из соседних. Пространство плавно перетекает из отсека в отсек, не будучи необратимо расчлененным и распавшимся на независимые от целого части.