Сергей Кавтарадзе - Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

Рис. 2.27. Эволюция базилики в разрезах: (1) раннехристианские постройки (базилика Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в Риме); (2) романские храмы (Шпайерский собор в Германии); (3) готические соборы (Реймсский собор во Франции) [59]

Эволюция базилики увлекла нас далеко – на целое тысячелетие – вперед от той эпохи, когда восхищенные открывшимися технологическими возможностями римляне изобретали все новые и новые способы перекрытия своих сооружений. Помимо конструкций, созданных из выстроенных в ряд арок, просто не мог не появиться еще один свод – круглый, как будто арку повернули вокруг вертикальной оси. Речь о куполе – полусферическом сооружении, без которого история мировой архитектуры была бы куда более бедной и скучной. Пространство под ним, что бы ни полагал строивший его зодчий, это всегда модель мира под сводом небесным, немного «планетарий», пусть даже и без звезд. Люди, собравшиеся под куполом, всегда в чем-то едины – в вере, в верности государству или в приверженности правосудию. Впрочем, современные купола могут перекрывать и объекты не столь возвышенного назначения, собирая под своими безопорными конструкциями взыскующих хлеба (на рынках) и зрелищ (на стадионах).

Рис. 2.28. Пантеон. Вид купола. Архитектор Аполлодор Дамасский (предположительно). 126 г. Рим, Италия [60]

Рис. 2.29. Пантеон. Внутренний вид, разрез. Архитектор Аполлодор Дамасский (предположительно). 126 г. Рим, Италия [61]

Как известно, сфера – самое совершенное геометрическое тело, наиболее рациональное (максимальный объем при минимальной площади поверхности) и наиболее «демократичное» (все точки поверхности равноудалены от центра). Соответственно, здания, предназначенные для институтов и организаций, призванных быть примером социального совершенства, почти всегда увенчаны полушарием купола. Разумеется, прежде всего это храмы. Но также и здания парламентов, где депутаты (избранники народа) – люди во всех отношениях безупречные и равноудаленные от соблазнов, даруемых властью, – день и ночь сочиняют муд рые законы. И, конечно же, это суды – храмы правосудия, где, согласно законам, восстанавливают попранное право.

Рис. 2.30. Купол собора Святого Петра. Архитектор Микеланджело Буонарроти. 1546–1564 гг. Рим, Италия [62]

Впрочем, купол – символ не только совершенства, но и совершённости, исполненности замысла зодчего и композиционной полноты сооружения. Здание может неостановимо стремиться кверху, как готический собор, либо быть твердо поставленным на землю, прижатым к ней тяжелым карнизом или аттиковым этажом , как ренессансный дворец. Купол же порождает в нас чувство гармонии. Он не отделяет здание от неба, а плавно поднимает к нему свое округлое тело, самый верх которого отмечен особым акцентом – башенкой светового фонаря, крестом, полумесяцем или просто флагштоком. Но одновременно купол завершает композицию, накрывает ее и венчает . («Венчающий» – частый и важный термин в описании архитектурных сооружений. Карнизы, купола, скульптуры, шпили венчают здание, знаменуя не только завершение процесса строительства, но и законченность композиции. Кстати, аттик – это стена, построенная как раз над венчающим карнизом, а аттиковый этаж, соответственно, – расположенный там же обитаемый ярус.)

Примечательно, что в России большие купола, объединяющие собой людей, долго не были популярны. В каждой церкви был купол, а то и множество куполов под причудливыми главками, но все они принадлежали лишь высшим небесным силам и парили, недоступные, высоко над б темными сводами основного пространства. Видимо, России всегда был чужд покой подкупольной метафизики, блаженное чувство пребывания в совершённом и совершенном. Здесь ценилась экспансия во внешнее пространство. Строились колокольни – как можно более высокие. Объективно они вряд ли выше западных, но наполнены другим смыслом: не просто доминируют над территорией, утверждая главенство церкви в данных границах, но и стремятся дотянуться как можно дальше, посылая за видимые пределы звоны колоколов и отблески золота на главках.