Сергей Кавтарадзе - Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

Прежде чем обратиться к следующему «большому стилю» – классицизму, сделаем шаг назад, чтобы вспомнить, что Ренессанс существовал не только в Италии и не ей одной принадлежит честь считаться родиной этого великого направления. Деятели культуры Апеннинского полуострова интенсивно обменивались идеями и технологиями с другими странами, причем процесс был двухсторонним. Итальянцы активно ездили в «творческие командировки», добираясь даже до далекой Московии, не говоря уже о соседней Франции или о Нидерландах, где банкиры Флоренции, Венеции и других городов держали свои филиалы. В этих странах южане не только распространяли моду на античные традиции, но и заимствовали местные достижения. Достаточно вспомнить, что масляную живопись изобрел Ян ван Эйк, а на художников кватроченто огромное влияние оказало искусство северных портретистов.

В начале XVI века, когда Италия была разделена между мелкими государями, политика севернее Альпийских гор определялась взаимоотношениями трех «политических тяжеловесов». Это Генрих VIII Тюдор (1509–1547), король английский, ставший первым главой отделившейся от Ватикана англиканской церкви; Карл V Габсбург (1500–1558), избранный глава Священной Римской империи, оставшийся в памяти потомков прежде всего тем, что в 1527 г. не смог удержать свою наемную армию от позорного разграбления Вечного города; и, наконец, Франциск I Валуа (1494–1547), французский король, политический неудачник, провалившийся на выборах в императоры, а потом попавший в плен к своему сопернику Карлу V и с трудом выкупленный за огромные деньги. Однако как раз его имя чаще других встречается в книгах по истории искусства – благодаря покровительству художникам и архитекторам.

Стараниями Франциска I эпоха Возрождения пришла на землю Франции. Согласно легенде, на руках у Франциска умер престарелый Леонардо да Винчи, «первый королевский художник, инженер и архитектор» французского монарха. Для него также работали Рафаэль, Андреа дель Сарто, Бенвенуто Челлини, архитекторы Джакомо Бароцци да Виньола и Себастьяно Серлио. Просвещенный венценосец заложил традицию строить замки, похожие на дворцы (Шамбор), и дворцы, еще напоминающие замки (Фонтенбло). И то и другое явно не годилось для того, чтобы воевать или держать оборону, зато прекрасно подошло в качестве места, где культивируются искусства, куртуазные манеры и утонченный эротизм. Стиль этих французских сооружений хотя и считается ренессансным, очень отличается от итальянских образцов. Прежде всего, бросаются в глаза высокие кровли, украшенные многочисленными башенками и окнами. Очевидно, это дань климату, допускающему не только изобильные дожди, но и снег. Также нельзя не обратить внимание на перегруженность декоративными элементами, стремление к нарядности в ущерб гармоническому спокойствию композиции. Иначе говоря, северные страны, и прежде всего Франция, получили архитектуру Возрождения уже в маньеристической трактовке, черты которой сохранялись там до рождения нового стиля. То же было и в живописи. Например, самый великий из художников-классицистов Никола Пуссен находился под влиянием не только Рафаэля, но и Джулио Романо и обеих школ Фонтенбло, то есть учился у маньеристов.

Рис. 7.3.31. Дворец Фонтенбло. Архитекторы и декораторы Жиль ле Бретон, Себастьяно Серлио, Россо Фьорентино, Франческо Приматиччо, Филибер Делорм, Жан Буллан и другие. Строительство существующего комплекса началось в 1528 г. Работы продолжались в XVII веке. Франция [292]

Стоит предупредить, что привычная формула «Ренессанс – барокко – классицизм» и в данном случае отчасти вводит в заблуждение. Можно подумать, что классицизм приходит на смену барокко, как это было в России в XVIII веке. Однако столетием раньше в Европе эти два стиля существовали параллельно, в какой-то мере даже вступали в соперничество и часто смешивались в одном произведении. Говоря упрощенно, чем ближе к папскому престолу, тем больше художники и архитекторы были озабочены религиозными поисками, а к выражению этого лучше приспособлен язык барокко. Чем дальше от католического Рима, тем сильнее занимали их иные проблемы, что отражается тягой к классицистической эстетике; поэтому можно сказать, что Франция перешла к классицизму (иногда с барочными «примесями») непосредственно от маньеризма, минуя стадию «чистого» барокко.