А. Запольский: Ракеты стартуют с моря

Разногласия между ними были по возможным способам старта. Военные предлагали осуществить подводный старт с запуском двигателя в шахте. С. П. Королев опасался, что от резкого повышения давления и температуры в шахте ракета может разрушиться и не выйти из нее. П. Н. Марута же считал, что процесс будет быстротечным и неопасным, так как на ракету будет действовать не только сила тяги, но и давление газов, образующихся в подракетном пространстве.

В ОКБ-1 без привлечения моряков был поставлен эксперимент с запуском двигателя ракеты, закрепленной в шахте, и она сгорела. П. Н. Марута прямо и нелицеприятно, без стеснения в выражениях, высказал С. П. Королеву по этому поводу свое мнение, смысл которого заключался в том, что некорректная постановка эксперимента (с закреплением ракеты в шахте) и не могла привести к иному результату.

Возмущение П. Н. Маруты было вполне понятным, потому что отрицательные результаты этого эксперимента могли поставить под сомнение саму идею вооружения подводной лодки ракетами, которая только начинала приобретать признание. Ответная реакция была в духе Сергея Павловича.

Однако Павел Никитич, поднаторевший в спорах и привыкший к ударам в борьбе за интересы флота, не дрогнул, и конфликт развития не получил. Стойкость П. Н. Маруты была объективно оценена. С. П. Королевым: неподатливость оппонента, а тем более правого, была по нему, в его стиле. Отношения между ними остались нормальными, без обид.

Знаменательно, что П. Н. Марута оставался несгибаемым первопроходцем при создании новых ракетных комплексов и двадцать лет спустя. Не случайно главнокомандующий ВМФ адмирал флота Советского Союза С. Г. Горшков предложил именно его включить в руководство наземными и корабельными испытаниями совершенно необычной по способу боевого использования баллистической ракеты. И на этот раз П. Н. Марута проявил свой бойцовский характер и выполнил всю программу двух этапов испытаний с положительными и ожидаемыми результатами.

Не сразу, не с первого захода удалось убедить Сергея Павловича согласиться на эту работу. Однако не последнюю, по-видимому, роль здесь сыграли увлеченность военных моряков и даже, если хотите, их одержимость идеей. Эти качества, близкие и понятные Сергею Павловичу, не могли оставить его равнодушным. Но главным, конечно же, были их веские технические аргументы.

Вспоминает один из пионеров морского ракетостроения генеральный директор НИИ КП Вячеслав Павлович Арефьев: "Нужно отдать должное изумительной способности Н. Л. Сулимовского грамотно и доходчиво излагать особенности использования оружия и методично убеждать представителей промышленности и ВМФ на всех уровнях в реальности задуманного. Я учился на его выступлениях, как надо уметь отстаивать свои позиции. Прозорливость и убежденность Н. Л. Сулимовского, думаю, были одной из причин свершения "первого в мире" события".

Оценив с присущим ему даром научного предвидения перспективность нового, морского, направления в ракетостроении, Сергей Павлович взялся за эту работу активно и решительно. Сейчас, спустя много лет, хочется понять, чем же руководствовался С. П. Королев при принятии такого решения.

Нет оснований предполагать, что была необходимость загрузить работой коллектив ОКБ-1. "Портфель" заказов, я думаю, был полон, если учесть, что уже летом 1957 года была испытана первая в мире межконтинентальная ракета, а осенью того же года запущен первый в мире искусственный спутник Земли. Совершенно поэтому очевидно, что за три года до этих событий работы были широко развернуты, и дополнительная нагрузка по морской тематике могла быть взята только за счет "интенсификации труда". Даже приезжая на испытания на морской полигон, С. П. Королев продолжал заниматься спутником. Придя однажды в салон-вагон главного конструктора, я увидел там карты и глобус звездного неба.

Значит мотив "загрузки" однозначно следует отмести.

Тогда, может быть, его заинтересовали новизна и сложность поставленной задачи? Безусловно! Как вспоминал Б. В. Раушенбах. Королев очень любил начинать. Тем более, что положительное решение этой задачи означало рождение новой, теперь уже морской ветви отечественного ракетостроения, основу которого закладывал С. П. Королев. Разве можно было остаться равнодушным к реализации такой возможности и не оказать необходимую помощь, более того, лично не поучаствовать в этом?

Нельзя исключать и того, что С. П. Королев, по словам М. К. Тихонравова, "очень возбудимый, увлекающийся человек", загорелся желанием решить эту труднейшую, казавшуюся для многих фантастической, задачу. Предстоящие же трудности (С. П. Королев не ног заблуждаться на этот счет) были оправданы перспективностью новой техники и ее значимостью в деле укрепления обороноспособности государства. А то что С. П. Королев был государственным человеком и большим патриотом своей Родины, подтверждавшим эти свои черты не на словах, а повседневным каторжным подвижническим трудом, полагаю, ни у кого сомнений не вызывает.