АвиО’6

Внешне Ju 88А и Ju 188 несколько схожи, поэтому военно-морские историки их часто путают. Хотя, конечно, при ближайшем рассмотрении это сделать трудно. Уж больно разнится остекление кабины. «Сто восемьдесят восьмой» превосходил своего предшественника по дальности действия, скорости и пушечнопулеметному вооружению. Кроме того, в его конструкцию было заложено еще одно важное преимущество — наличие бортовой радиолокационной станции FuG 200 «Хохентвиль», позволявшей находить цель в сложных метеоусловиях и ночью. Но это в теории. На практике же дело с радиолокационными станциями на немецких ударных самолетах обстояло довольно плохо, так как производство авиационных РЛС было ориентировано, в основном, на нужды ПВО рейха. Бортовых РЛС не хватало даже для разведчиков, среди ударных самолетов ими оснащались в буквальном смысле единицы, причем не только Ju 188, но и Ju 88. Так, на опубликованном в фотоальбоме «Ju 88 in action» снимке виден Ju 88А-17 с «Хохентвилем».

В целом же мечта немецких летчиков иметь всепогодный ударный морской самолет так и осталась неосуществленной. Поэтому, даже на завершающем этапе войны, германские торпедоносцы действовали, что называется, «вслепую», о чем свидетельствуют их частые неудачи с обнаружением целей. Например, во время акции 7 февраля немцы настолько приблизились к конвою, что британские корабли охранения наблюдали всю ударную группу на экранах своих радаров, тем не менее, торпедоносцы цель не нашли. А конвои JW-63 и RA-63 вообще не были обнаружены воздушной разведкой и не подвергались атакам.

В конечном же итоге, ради ПВО Германии пришлось пожертвовать не только оснащением радиолокационными средствами, но и всем самолетным парком ударной авиации. Принятая летом 1944 года экстренная Jagernotprogram запрещала производство самолетов других классов, кроме истребителей. Оставшихся торпедоносцев едва хватило, чтобы восполнить потери 26-й эскадры, понесенные во время противодействия вторжению во Францию. Пришлось расформировать две торпедоносные группы 77-й боевой эскадры. К февралю 1945 года II и III/KG 26 были одними из немногих ударных подразделений люфтваффе, продолжавшими действовать, несмотря на острый дефицит топлива.

Долгое время германские торпедоносцы не имели никакого специализированного камуфляжа. Все ударные колесные самолеты, привлекавшиеся к действиям над морем, носили типовую окраску. И в этом смысле Ju 88 — торпедоносец мало чем отличался от своего сухопутного «собрата». Оба в стандартном европейском ломаном камуфляже: верхние и боковые поверхности — черно-зеленый/темно-зеленый, нижние поверхности — светло-голубой (RLM 70/71/65). На Средиземном море в некоторых эскадрах бомбардировщики красились на итальянский манер: верх — различные сочетания песочно-коричневого (79) и зеленого (80) или темно-зеленого (71), низ — светло-голубой (65) или голубой (78). Считалось, что каждый самолет может в равной степени успешно действовать и над сушей, и над морем. Торпедоносцы здесь не были исключением.

Однако постепенно специфика морской войны брала свое. По мере того, как противокорабельные части выкристаллизировались из общей массы бомбардировочной авиации, складывался и камуфляж их самолетов. Усиление противовоздушной обороны корабельных соединений западных союзников привело к тому, что атаки торпедоносцев производились теперь только в темное время суток. Поэтому нижние поверхности самолета окрашивались в черный цвет (RLM 22). Голубыми оставались только низ капотов двигателей и поле вокруг литерного тактического номера на консолях крыла.

В 1943 году появился морской волнистый камуфляж — так называемый «Wellenmuster». Волны серого (RLM 02) или бело-голубого (76) цвета накладывались поверх типовой окраски (70/71). Более поздняя и, как нам представляется, менее распространенная версия данного камуфляжа предполагала темно-зеленый (71) фон с теми же волнами.

Претерпели изменения и опознавательные знаки — кресты на фюзеляже и консолях крыла и свастика на киле. Для уменьшения демаскирующих признаков внутреннее черное поле теперь закрашивалось основными камуфляжными красками так, что от свастики осталась только тонкая белая окантовка.

Начиная с 1943 года, литеры маркировочного кода авиачасти на многих самолетах значительно уменьшились в размерах или вовсе отсутствовали. Постепенно исчез и такой бросающийся в глаза элемент, как герб авиачасти или подразделения, рисовавшийся, как правило, ниже остекления кабины пилота.