Вертолёт, 2011 № 02

И началась у пса совсем другая жизнь. Задолго до рассвета на стоянку с большими, пахнущими железом, маслом и керосином летающими машинами приходили люди. Они приносили на себе ароматы еды, теплого жилья. Люди исчезали внутри машин, и те через какое-то время оживали. Сначала раздавалось громкое шипение, от которого Джафар вначале опрометью бросался за железный ящик, стоящий неподалеку. Потом позади и сверху машины вырывался сноп огня, и большие палки, торчащие в разные стороны, начинали сперва медленно, а затем все быстрее и быстрее крутиться.

Выдохнувшись, машина останавливала свои «палки» и затихала. Оттуда выходили люди и подзывали собачку. Тут уж мешкать было нельзя, ведь начиналось самое интересное. Джафар стремглав выбирался из- под спасительного контейнера и что есть мочи мчался навстречу удовольствиям. А их было немало. Во-первых, обязательно почешут за ухом, погладят по спине, а если повезет и умело подсунуться, то и по брюшку. Во-вторых (но в главных), из кармана каждого члена экипажа появляется смачный бутерброд с разной начинкой. Поначалу как-то не успевалось разобрать, с чем именно, но обязательно вкусным. Потом уже, когда прошло чувство постоянного голода, можно было не спеша посмаковать и разобраться в содержимом, не пугая окружающих плебейскими манерами. Ну и, наконец, разговор по душам. С интересным собеседником поговорить – одно из самых больших удовольствий.

И пусть Джафар в основном помалкивал в разговоре, только изредка позволяя себе отдельные реплики в виде короткого взлаивания и сочувственного поскуливания. Но зато как он слушал! Терпеливо, заинтересованно, внимательно, реагируя на повествование то ироничной улыбкой, то сочувственным помахиванием хвостом, то негодующим рычанием. Конечно, с такими талантами он быстро стал любимцем эскадрильи и центром всеобщего внимания в перерывах между вылетами.

Однако, несмотря на такое внимание, пес не собирался фамильярничать со всеми подряд. Будучи доброжелательным ко всем офицерам, он хранил особую верность экипажу Вени Соколова. Еду он принимал только из рук членов его экипажа, несмотря на все соблазнительные посулы остальных летчиков и техников. От «борта» без особой надобности не отходил, а если кто-то чужой приближался, громким лаем оповещал экипаж об этом. Каким-то образом научился он отличать солдат от офицеров. Наверное, солдатские сапоги противно пахли казарменной сапожной ваксой. И если к «борту» приближался незнакомый офицер, то авиапес лаял без озверелости, «сигнальным» тембром, честно отрабатывая сторожевую пайку. Но стоило приблизиться к машине какому-нибудь солдатику, у пса начиналась истерика. Оскаливая зубы, припадая к земле, он исторгал из себя настолько злобный лай вперемешку с грозным рычанием, что даже здоровенные дембеля спешили ретироваться подобру-поздорову.

Прошло немного времени, и Джафар изменился, шерсть разгладилась и заблестела, перестали выпирать кости, взгляд из- под остриженной рукой Травкина челки стал выражать спокойствие и достоинство. Однажды, «заговорившись» с Витькой Ганушкиным, пес не успел до прихода командира выскочить из пилотской кабины. Да тут и борттехник Травкин перекрыл выход, усевшись на свое место. Джафар было заметался, ища выход из сложившейся ситуации, но командир остановил его попытки: «Да ладно тебе, не дергайся, посиди с нами, мы только вертушку опробуем.». Пес не посмел ослушаться командира и, дрожа всем телом, примостился под ногами Травкина.

В кабину пахнуло выхлопными газами, и пол ее начал почему-то раскачиваться. Вцепившись передними лапами в бронеплиту, Джафар попытался утихомирить взбесившуюся машину, но куда там. Шум становился все громче и громче, внутри все задрожало. Казалось, что сейчас все кишки вывалятся наружу. Но странное дело, через какое-то время все это перестало беспокоить пса и, кажется, начало ему даже нравиться! Когда свистопляска закончилась, Веня, сладко потянувшись на своем месте, предложил: «А не перекусить ли нам чего-нибудь?».

Значение этих слов было очень понятно Джафару. Он застучал хвостом по железному полу, чем сразу обратил на себя внимание экипажа. Все разом принялись чесать, гладить и трепать его по шерсти, поздравляя с началом летной деятельности. Появились восхитительные подношения в виде бутербродов, которые Джафар на этот раз съел не спеша и с достоинством. Так ест степенный сельский мужик после добротно сделанной трудной работы. Витька Ганушкин, поглаживая пса, уютно устроившегося между сиденьями летчиков, проговорил, улыбаясь: «А что, командир, ведь он теперь у нас не кобелечек, а кобелетчик! Давай его на вылет возьмем, пусть он мне помогает ориентировку вести, он же местный, небось, все помойки здесь обегал». Веня в знак согласия кивнул. Вот так и стал пес четвертым членом экипажа.