Вадим Россман - Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения

В Латинской Америке статус политических столиц в гораздо большей степени отражает и определяет урбанистическую концентрацию населения, чем в Северной Америке. По их подсчетам, в то время как статус национальной столицы в странах Латинской Америки (в исследовании рассматривается 18 стран) увеличивает столичный город примерно на 232 %, в Канаде и США эти показатели составляют соответственно 154 и 175 %. В таких латиноамериканских странах, как Аргентина, Колумбия и Перу, этот показатель значительно выше – более 300 %, а в Мексике он достигает даже 495 % (Galiani, Kim, 2008: 5–6, 14).

Причиной этого различия американские урбанологи считают уровень концентрации политической власти, который был предопределен колониальной историей стран Латинской Америки и, прежде всего, испанскими традициями сверхцентрализации. Португальские политические традиции, по их мнению, были не столь жесткими, что определило гораздо менее централизованную систему политической власти в Бразилии. Напротив, в англосаксонских колониях Нового Света столицы размещались в небольших городах, часто в географическом центре штатов; политическая власть при этом была гораздо более децентрализована (Galiani, Kim, 2008: 15–17). Среди иных важных причин сверхцентрализации называются высокий уровень коррупции, экономика, ориентированная на извлечение позиционной ренты, зависимость экономики и бизнеса от особых лицензий на экспортно-импортные операции, право на выдачу которых сосредоточено в руках столичных чиновников.

Дополнительной важной особенностью столиц Латинской Америки, которые отличают ее от стран Азии и Африки, является то, что испанцы руководствовались, прежде всего, политическими, а не экономическими мотивами в расположении колониальных столиц всего континента (Eisenstadt, Shachar, 1987: 89–90, 319). Экономические соображения играли главную роль в расположении столиц только в нескольких случаях, когда столицы оказывались в портовых городах. Например, в случае Перу испанцы отказались от древней инкской столицы Куско и переориентировали урбанистическую иерархию на Лиму, так как на тихоокеанском побережье Перу было много полезных ископаемых в противоположность мексиканскому атлантическому побережью, практически бесполезному с этой точки зрения (Toynbee, 1987: 41). Первой столицей Гондураса на короткое время стал приморский город Трухильо, однако вскоре столица была отодвинута вглубь страны сначала в Комаягуа, а много позже в Тегусигальпу. Приморская столица была оставлена во многом из-за опасений по поводу карибских пиратов и возможных атак других колониальных держав, активных в Карибском море. Любопытно отметить, что сравнительно недавно возникла идея о возрождении Трухильо и превращении города в центрально-американский Гонконг.

Однако в большинстве случаев, как уже было сказано, в западном полушарии испанцы предпочитали опираться на уже существующую урбанистическую иерархию и сложившиеся связи и традиции политической субординации доколумбовой Америки и редко создавали новые портовые колониальные столицы, как это было более характерно для Азии и Африки. В случае Мексики была выбрана ее старая внутренняя столица (Мехико), которая уже в течение столетий индейской предыстории выступала в качестве политического центра. Таким же образом сложилась ситуация со столицами Колумбии (Богота) и Боливии (Сукре), а также со столицами практически всех государств Центральной Америки – Никарагуа, Гватемалы, Сальвадора, Гондураса и Коста-Рики. В этой закрепленности столиц в глубине материка, часто в старых политических центрах доколумбовой Америки, видимо, состояла одна из причин относительной редкости переносов столиц в Латинской Америке в сравнении с другими регионами мира, куда проник колониализм. Те переносы столиц, которые здесь происходили, были связаны, прежде всего, с внутренними факторами: необходимостью достижения компромисса между важнейшими политическими центрами (Никарагуа) или противостоянием сторонников независимости или федеративных или имперских образований (в Коста-Рике столица была перенесена в 1823 Г°ДУ врезультате гражданской войны из Картаго, который тяготел к Мексике, в Сан-Хосе, жители которого выступали за независимость страны).

Можно назвать и ряд иных причин. Жители латиноамериканских колоний были гораздо более тесно интегрированы с метрополией лингвистически, этнически и религиозно. Противостояние колонизаторам и их культуре, как чему-то совершенно чуждому эндогенным обществам и культурам, здесь было гораздо менее интенсивно. В силу креолизации и метисизации населения здесь не так сильно был развит этнический национализм. В целом в испанской Америке отсутствовали многие из тех форм и формул колониальной зависимости и противостояния, которые доминировали и мотивировали переносы столиц в странах Азии и Африки.