Вадим Россман - Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения

Главной задачей Ататюрка стало строительство и реконституция новой нации на руинах Османской империи. Сначала он возглавил движение национального сопротивления против оккупантов. Штаб-квартирой этого движения стала Анкара. Новый турецкий парламент был созван в Анкаре в 1920 году. На выступлении в парламенте Ататюрк заявил, что с этого момента не Анатолия будет подчиняться Стамбулу, а Стамбул Анатолии. Тем не менее верность девизу турецкой армии, в котором провозглашалась цель освобождения столицы страны, Стамбула, от вражеской оккупации, отсрочила официальное провозглашение Анкары столицей Турции в 1923 году (Simsir, 2007).

В октябре 1923 года 13 депутатов парламента во главе с первым премьер-министром Турции представили билль о назначении Анкары столицей Турции и местом пребывания правительства. На возражения оппонентов об исторической важности Стамбула, они говорили о геостратегических преимуществах Анкары (безопасное расположение по отношению к границе, превосходная связанность с другими городами и регионами страны сетью транспорта и коммуникаций), настаивая при этом, что Стамбул может оставаться экономической и культурной столицей. В результате Анкара почти единогласным решением парламента была провозглашена новым политическим центром государства.

Между тем в турецкой прессе продолжались публичные дискуссии и полемика. Один из ярых оппонентов новой столицы заявил, что самоизоляция в Анатолии отделит турецкий народ как будто Китайской стеной от процессов и тенденций в современной цивилизации. Журналист из Анкары иронично парировал, что, напротив, именно стамбульские правители отделяли Китайской стеной турецкий народ от цивилизованного мира, в который турецкая нация теперь сможет смело влиться (Simsir, 2007).

В общем и целом ближайшими причинами в выборе новой турецкой столицы, по-видимому, были военно-стратегические соображения. Тем не менее в исторической ретроспективе соображения деимпериализации и национального строительства кажутся не менее фундаментальными. Падение империи и поражение в войне означали для турков также и новое рождение нации.

Новая столица стала катализатором ее создания, и в определенном смысле именно возникновение новой столицы способствовало деимпериализации политического мышления нового государства. Хотя Мустафа Кемаль апеллировал к военно-стратегическим аргументам, масштаб его преобразований и реформ различных сфер государственной, религиозной и культурной жизни страны показывает, что не менее важным для него было создание собственного политического и символического полюса для развития нации. Текст Стамбула был уже исписан многослойной и длинной историей Османской империи и других цивилизаций.

Символизм и архитектурные планы Анкары были противопоставлены идеологии османизма с одной стороны и исламизму с другой. При этом собственно турецкая составляющая этого символизма представлялась в виде антипода ориентализму, витиеватости и орнаментальности, которые реформаторы приписывали традиционному Востоку (Bozdogan, 2001). Старые формы адаптировались к новому историческому нарративу. Так традиционная для деспотических государств Ближнего Востока форма мавзолея была использована в Анкаре в качестве памятника основателю современной Турции (Аныткабир) и мидиума для изложения перипетий национальной истории.

Перенос столицы должен был приблизить Турцию к идеалам модернизма и простоты, которые приписывались уже самому турецкому субстрату нации, освобожденному от имперских и ориентальных наслоений (Bozdogan, 2001). Имперское наследие османов объявлялось реформаторами устаревшим и даже опасным для строительства новой нации. Противопоставление османского и собственно турецкого наследия мы находим, например, в формуле Фалиха Рифки Атая, писателя и журналиста, близкого к Кемалю, а также почетного председателя комиссии по планированию Анкары: «Османы строили монументы, турки строят города» (Qinar, 2007: 153). Интересно, что в это же время младотурки отказываются от арабской вязи и переходят на латиницу. В первоначальном символизме Анкары обнаруживаются также попытки поиска и возрождения старых доисламских и доимперских почвенных анатолийских символов, например хеттского солнца, которое украсило герб новой турецкой столицы (Qinar, 2007: 161).

Турции была нужна чистая страница для того, чтобы начать писать свой собственный текст нации и создавать новые формы, которые воплощали бы стремления и чаяния турецкого народа, противопоставленные имперскому прошлому, сконцентрированному в Стамбуле.